— Я — Ток Деренот, — пророкотал двойной голос. — Я — Освободившийся. И я освобожу твой корабль.
Чудовище нависло над Жиллиманом, с его челюстей капала едкая слюна. Броня примарха начала трещать. Он боролся, но монстр вырос еще больше, подпитываясь энергией варпа. Глаза Тока Деренота были молочно–белыми, в них кружились темные росчерки, складываясь в руны.
Жиллиману удалось освободить руки. Он стрелял и рубил грудь чудовища. Очередь болтерных снарядов пробила широкую дыру в теле существа, заставив его разжать лапы и отступить на шаг. Жиллиман вонзил гладий в рану, рассекая то, что когда–то было органами космодесантника. Ток Деренот завыл, и два голоса впились в разум Жиллимана эманациями боли и ярости.
Примарх продолжал пичкать бьющегося монстра болтами. Паутина не–реальности начала разрушаться. Багровый свет потускнел, и материя обломка стабилизировалась; он снова начал напоминать фрагмент мостика космического корабля. Ряды наростов обернулись обломками когитаторов и пикт–экранов. Пол из органического превратился в феррокритовый. Из темноты проступили очертания командного трона.
— Убирайся с моего корабля, — сказал Жиллиман.
Он шел вперед, опустошая магазин Арбитратора в чудовище, отгоняя бессмертное существо и упорядочивая реальность. Примарх считал каждый шаг, рассчитывая свое положение относительно корпуса корабля. Звуки битвы за спиной становились все тише.
Осколок был длинным — во много раз длиннее любой абордажной торпеды. Изначально Жиллиман считал его стрелой, застрявшей в броне корабля. Примарх ошибся. Это был червь, вгрызающийся в плоть «Самофракии». Жиллиман шагал все глубже и глубже в темное чрево, пока не добрался до места, где осколок выходил за пределы корпуса. Примарх отогнал Освободившегося еще дальше, а затем направил ствол Арбитратора на пол осколка. Снаряды оставляли огромные пробоины в обшивке. Жиллиман перевел огонь с пола на стены, пробивая канал по периметру осколка.
Ток Деренот, плоть которого более не терзали выстрелы, шагнул вперед. Поначалу Освободившийся двигался медленно из–за того, что значительную часть его плоти сорвало с костей разрывными болтами, но окружающая тьма питала чудовище и восстанавливала его форму. Кости срастались, рана на груди закрылась. Сломанная челюсть вернула прежнюю форму. Монстр снова ринулся в атаку, сотрясая палубу могучими ногами, но осколок начал разваливаться. Току Дереноту оставалось сделать несколько шагов, когда Жиллиман замкнул круг выстрелов. Примарху удалось нарушить целостность осколка. Металл заскрипел и начал рваться. Сквозь прорехи показалась чернота открытого космоса. Яростный ветер завыл в узком тоннеле. Жиллиман сумел устоять под его напором, а Ток Деренот оступился.
Задняя часть осколка отвалилась, унося с собой Освободившегося. Чудовище ухватилось за края разлома, но расстояние уже было слишком большим для прыжка. Заключенное в импровизированную тюрьму, улетающее все дальше и дальше в пустоту порождение варпа смотрело на Жиллимана молочно–белыми глазами и раздраженно щелкало пастью.
Жиллиман развернулся и двинулся обратно, против ветра. Он прошел почти половину пути до выхода из осколка, когда наконец понял, что неправильно истолковал реакцию Тока Деренота. Освободившийся вовсе не был охвачен бессильным гневом. Он смеялся.
Понимание наступило слишком поздно. Примарх расслабился. Тени впереди и сзади расступились.
Жиллиман увидел тусклый блеск на лезвиях клинков и проклял себя за глупость.
Глава 4
МАНЯЩИЕ ОТКРОВЕНИЯ
— Нac приветствуют, — сообщил Стений, когда Лев вернулся на мостик. — Фрегат Десятого легиона.
Лев начал разглядывать корабль сквозь стекло окулуса.
— Вы идентифицировали судно?
— Да. Это «Сфенел». Приписан к Восемьдесят пятой клановой роте.
Судя по виду, фрегат изрядно потрепало. Он был похож на древний железный слиток, изъеденный ржавчиной и временем. На корпусе тут и там виднелись ожоги от лазерных лучей и залатанные пробоины от абордажных торпед. Часть орудийных батарей была уничтожена, их обломки торчали наружу, как пеньки сломанных зубов. Надстройки в верхней части корпуса представляли собой функциональные развалины. Однако, несмотря на все это, корабль излучал силу. Он напоминал сжатый кулак. Он был побит, но не сломлен.