— Знаешь, — глаза Искорки сияли, — это очень романтично. Ты очень интересный, Путник.
— Это не я, это мои воспоминания.
— Они часть тебя, и они направляют твою жизнь, — не согласилась девушка. — Расскажи еще что-нибудь. Об опасностях космоса. Ведь в нем не все так волшебно, как киты.
— Что ж.
Отстранив Искорку, Неман, ловя ее непонимающий взгляд, снял пиджак и закатал рукав, обнажив свою левую руку, покрытую в районе локтя и плеча широкими шрамами. Девушка охнула, поставила стакан и начала разглядывать руку в тусклом свете лампы. Она осторожно и со всей нежностью дотрагивалась до давних ран, а контрабандист позволял ей поворачивать себя так, чтобы она могла разглядеть все шрамы.
— Как это произошло? — тихо спросила девушка.
Он хотел было ответить, но тут послышались близкие голоса. К ним вышла компания молодых людей, которые, увидев, что ниша занята, пошли дальше, над чем-то громко смеясь.
— Это случилось на одной безымянной планете. Я тогда начинал свою деятельность. Мне все было в диковинку: полеты в подпространстве, корабли, другие планеты и это сияющее полотно космоса. В команде того корабля я был самым младшим. Выполнял разную мелкую работу и учился всему, чему мог научиться, подглядывая за тем, как это делают другие. На планеты по первости меня не пускали. Может боялись за меня, а может думали, что я буду мешаться под ногами, но однажды капитан выкрикнул мою фамилию на собрании. Скажу честно, я был дико счастлив и лопался от гордости, хотя старался для всех казаться взрослым, чтобы меня принимали за своего.
Первая высадка — это как любое дело, которое до первого раза тебя будоражит ожиданием приятной неизвестности. Тем более, что планета была обитаема. Не Земля, конечно, но все же. Дышать там надо было через респираторы, тело защищала легкая прорезиненная одежда, на глазах защитные очки. Как же я был счастлив! Первым спрыгнул на землю с подъемника. Звезда была красной, умирающей, поэтому и освещение планеты соответствующее, и все казалось красным, медным, коралловым. Мы разбили небольшой лагерь у корабля и пошли в ближайший лес. Он вовсе не как земной: между деревьями — на самом деле какими-то корягами с цветами, но без листьев — оставалось много свободного пространства, трава росла не везде. Но лес занимал большую площадь. В нем легко можно заблудиться из-за однообразности. Наверное, эта однообразность тоже сыграла свою роль.
Представь — идет молодой паренек по инопланетному лесу, с раскрытым ртом озирается по сторонам, радуется тому, что его взяли в экспедицию и наконец-то считают если не равным, то точно своим. И тут, из-за бутона цветка, который, к слову, размером вышел с колесо, выпрыгивает существо. Чуть больше кошки, с шестью лапами, на которых растет по одному большому когтю. А глаза два. Один смотрит на тебя, пока существо цепляется за твою руку своими лапами, вонзая в мясо один из когтей, и начинает яростно разрывать одежду и плоть тремя другими когтями, а другой глаз, на затылке, рассматривает то, что творится сзади. И глаза у существа пугающе большие. Скажу честно, от неожиданности я завизжал, — хмыкнул Неман. — Совсем забыл, что на поясе висит нож. Начал дубасить свободной рукой зверя, а он меня еще и укусил в руку, до которой добрался через резину.
Мне сразу же поспешили на помощь. Пытались отогнать животное, а оно, укусив меня, засвистело на остальных, и прыгнуло на дерево, убежав по веткам. Как мне потом сказали, оно преследовал нас по пути назад, пока меня несли до корабля, наверное, я понравился на вкус.
— Ужас! — глаза его слушательницы были широко раскрыты, и она ловила каждое слово рассказчика.
— Не передать, как мне стало плохо после нападения. Несколько раз я приходил в себя, но тут же терял сознание от боли в руке. Док на корабле делал все, что в его силах, чтобы мне не ампутировали руку.
Лицо девушки скривилось в пренебрежительной гримасе.
— Как видишь, он справился, — улыбнулся Неман.
Они сидели рядом, и девушка поглаживала его руку, наверное, незаметно для самой себя.
— Я больше никогда не ступлю на планету, где нет наших колоний.
— Да брось ты.
— Нет, я серьезно! Это же чудо, что ты выжил! А если бы заражение было? Божечки.
За дальнейшими разговорами они уже обсуждали ничего незначащие вещи, все больше пропитываясь дымом и алкоголем. Ночь перевалила за свою середину, когда они допили свои новые бутылки, наговорившись вдоволь.