Они возились весьма долго, прежде чем охотник оторвал скелету верхние конечности. Разделавшись с противником, зеленокожий воздел голову. В его сторону шагал опрокинутый ранее ратник. Мертвец все же обладал толикой разума, ибо отбросил бесполезный щит и взял в уцелевшую руку меч.
Неожиданно бархан под ногами умертвия начал проседать. Не желая угодить в зыбучие пески, орк покатился прочь. Очутившись в десятке шагов от опасного места, Дрогг оглянулся. Скелет-латник исчез в образовавшемся провале, однако заместо него из ямы поднималась совсем иная сущность. Восстававшее из лона пустыни создание также являло собой ходячий костяк, но такой громоздкий, что при жизни он, несомненно, принадлежал всамделишному исполину.
Над ямой появилась облаченная в рогатый шлем голова размером с добротную бочку. В пустых глазницах плясало рубиновое пламя, нагой рот скалился рядами острых клыков. После показалось оружие великана — боевой молот круглого сечения на длинном древке, явно предназначенный для использования двумя руками. Заключенные в вороненую сталь ладони почали грести осыпающийся край разверзшегося котлована. Барахтаясь, словно обучающееся плаванию дитя, гигант выбрался на поверхность и выпрямился во весь рост, насчитывавший без малого десяток локтей. Торс исполинского скелета скрывала черная кираса, предплечья защищали аспидные наручи, а к костям голеней крепились поножи цвета угля.
Сердце Дрогга захолонуло, с подобной махиной он не совладал бы, даже будучи полностью здоров. Впрочем, великан не обратил на зарывшегося в песок охотника никакого внимания. Поводя огромной головой, скелет развернулся и зашагал вглубь пустыни.
Лишь, когда огромная фигура затерялась среди дюн, к полукровке вернулась способность трезво мыслить. По всей видимости, только что он узрел останки одного из демонов, с которыми в стародавние времена сражались ниэли. Верно, вырвавшаяся на волю после смерти Латериуса Изаре магия подъяла покоившиеся в недрах песков кости.
От подобных дум орку явственно поплохело. Могло статься так, что окрест бродило неведомое число умертвий-переростков, способных попросту затоптать измотанного схватками болдыря. Более того, над жителями Шархидата нависла смертельная опасность. Закованные в вороненые латы исполины могли играючи растерзать не ведавших ратного дела пустынников. Дрогг не верил, что обитатели селения имели хоть какое-то отношение к произошедшему в крипте. Он не сомневался, что почившие в сумрачном чертоге Вурнхи, Брумар и Вилфрид являлись сотворенной магией иллюзией.
«Ты выпустил на волю такие силы, что погубят не только тебя, но и всех тех, кого ты подрядился спасти» — вспыхнули в памяти слова умирающего колдуна и охотник тотчас порывисто вскочил на ноги.
Дрогг не знал, куда его выбросило из астрала и в какой стороне лежит Шархидат. Померекав, зеленокожий решил двинуться за скрывшимся исполином, обоснованно полагая, что нежить всегда тянется к столь ненавистным ей живым. Идти по следу гигантского скелета не составляло особого труда, ибо широкие стопы мертвого демона оставили в песке цепь глубоких рытвин.
Орк преодолел гряду невысоких барханов. Походя, он наткнулся еще на два сотворенных пробудившимися великанами провала. Впрочем, сейчас из широких ямин гурьбой валили обычные скелеты. Видно, разорвавшие плоть пустыни исполины помогли выбраться наружу почивавшим в глубинах останкам. Лишенные влаги песчаные пласты в течение тысяч лет не давали истлеть хоронившимся в них мощам. Но теперича вековому плену настал конец: скопившаяся за бессчетные годы орда обрела долгожданную свободу.
Полукровка поднялся на вершину горбатой дюны. Кинув взгляд вдаль, охотник застыл в накатившем оцепенении, замершее сердце свалилось куда-то вниз живота. На юге в нескольких лигах от него в небо поднимался султан черного дыма. Дрогг сразу же понял, что это пылает Шархидат. Но болдыря заворожил совсем не бушевавший в селении пожар. По желтым волнам песчаного моря к деревне стекались бесконечные вереницы нежити. Покачиваясь, словно вековые деревья на ветру, топали закованные в броню гиганты, у них под ногами семенили латники-ниэли. Хватало и иных: людей, гномов, эризу. Ползли, трусили и скакали разномастные бестии: тхишгалы, макхары, фарниды и другие совсем незнакомые орку. Оставляя широкую борозду, волочился рвать живые тела растянувшийся на сотню локтей червь-грахчу. Глазницы всех без исключения трупов сверкали багряным.
Отчетливо разумея, что у него не выйдет кого-либо спасти, Дрогг, поддавшись сиюминутному порыву, бросился к деревне. Силы исподволь возвращались к нему и ныне он уже мог двигаться весьма быстро.
По пустыне катилась сущая прорва мертвецов, посему без боя подобраться к селению у него не получилось. Орка спасло лишь то, что костяные великаны отчего-то не замечали его, а простых скелетов восстановившийся после путешествия на эфирный план болдырь уничтожал вельми легко. Поначалу охотник тщился избегать стычек, стороной обходя даже маленькие отряды покойников. Но вскорости его окружил десяток ниэли. Дрогг вырвал щит у одного из панцирников и почал крошить им неупокоенных витязей. Битва выдалась непростой, но орк обошелся без повреждений. На подмогу товарищам, к месту схватки нагрянула дюжина джахов в сопровождении трех тхишгалов и десятка людских костяков. Взошедшее солнце начало не на шутку припекать, и измотанный полукровка предпочел удрать от долговязых противников.
Дрогг кружил в лиге от деревни, постоянно натыкаясь на крупные ватаги умертвий. Большинство скелетов перло к селению, не отвлекаясь на проворного одиночку. Лишь единицы пускались в погоню за зеленокожим. Но и этих отщепенцев хватало для того, заставить охотника сражаться почти беспрерывно.
Вместе с усталостью пришло и осознание невозможности пробиться в Шархидат. Тем не менее, сознание болдыря разрывали суматошные мысли о судьбе пустынников.
В трех сотнях шагов от него над зыбью дюн вздымался бурый кряж. Оттуда деревня открывалась как на ладони. Охотник без серьезных хлопот добрался до бугрящегося выступами утеса. Споро пропргывав по устилавшим склон валунам, Дрогг взобрался на макушку горы.
Внизу лежал разоряемый нежитью Шархидат. Со всех сторон к селению тянулись ручейки мертвого войска, странно походившие на щупальца небывалого спрута. Подле стен деревни громоздились груды разбитых костей. Храбрые жители Шархидата пали достойной героев смертью. В нескольких местах среди домов поднимались дымовые столбы. Видно, пустынники тщились сдержать скелетов огнем, но не сумели управиться с бесчисленной ратью. Между строений бродили подобные осадным башням скелеты демонов. Узкие улочки заполонили мертвецы поменьше. Возникла грандиозная сутолока, все пребывавшие полчища теснили со спины уже прорвавшихся в селение. Живых среди оной кутерьмы острый взгляд полукровки не различил.
Орк отрешенно созерцал гибнущую деревню. Его не отпускали последние сказанные колдуном слова. Выходило, что он, Дрогг-охотник, пробудил уничтожившее Шархидат чародейство. Разум зеленокожего болдыря раз за разом проживал случившиеся давеча события. Он вновь и вновь бился с призраком-ниэли, собственной матерью, эльфами, хишаму и эризу, а потом опять и опять убивал злосчастного магика. Орка бередило то, что он заплатил за свое существование непомерно высокую цену. Несколько сотен ни в чем не повинных пустынников приняли жуткую гибель ради того, чтобы жил он, Дрогг-охотник.
Без конца метая клинок в шею расположившегося спиной к нему волшебника, полукровка помалу осознал, что никак не мог предугадать, какие последствия повлечет за собой смерть магистра Тирполисского университета. Сия догадка несколько отрезвила подернувшийся пеленой уныния разум. Кинув прощальный взгляд на корчащееся в агонии селение, орк, понурив голову, поплелся прочь. Рассказывать кому-либо о произошедшей истории он не собирался.
Глоссарий
Адобар — один из величайших колдунов, когда-либо живших в Садрии. Разработал собственное направление магии — витамантию, сутью которой является создание новых форм жизни. Вывел около десятка рас путем скрещивания людей с различными животными. Изначально был придворным чародеем у короля Этролда Риггарда Третьего. Король тщился избавиться от влияния магов города-государства Венефиция, располагавшегося всего в десяти лигах от столицы королевства Каттарины. Противостояние короля и волшебников вылилось в заговор последних против правителя и привело к открытой войне между Венефицией и Этролдом. С помощью орд сотворенных Адобаром созданий (зурхалов, нусартов, тхиссанов и иркунов) Риггарду удалось одержать победу над чародеями и уничтожить их город. Однако Адобар предал монарха и сам вознамерился захватить власть в королевстве. После кровавой войны войскам Риггарда при поддержке церковников Лигта и магов Тирполиса удалось разбить армию Адобара, но сам мятежный чародей сумел ускользнуть. Адобар обосновался на севере Этролдской пустыни и сызнова набрал рать, выведя новых существ (ленрахов и грумзардов). Началась новая война, продлившаяся несколько десятилетий. При внуке Риггарда третьего Роджерде Втором этролдцы сокрушили войска Адобара и разрушили его башню. Около трех сотен лет об Адобаре ничего не было слышно. Пока Садрийское королевство (возникшее вследствие объединения королевств Этролда, Сибидора, Артидора, Ардора и Бальтолузии) не отправило войска для основания колонии в Ашдир-Кфааре. В далеких влажных лесах люди вновь столкнулись с Адобаром и его созданиями. Около двух сотен лет продолжалась война с могучим колдуном и его ордами. Вновь с помощью волшебников Тирполиса Адобар был повержен, но после победы его труп так и не был найден. «Детьми» Адобара считают себя следующие расы: ратхи (крысолюди), зурхалы (быколюди), тхиссаны (конелюди), нусарты (птицелюди), ленрахи (люди-львы), райзарды (люди-ящеры), иркуны (козлолюди), грумзарды (змеелюди). Эти расы почитают Адобара как бога.