Фрэнк был бледнее обычного. Темные круги вокруг глаз расплылись, как чернильные пятна. Такому самое место в больнице. Больше того, по его виду можно предположить, что он лежит здесь не первую неделю.
С помощью рычагов Фрэнк привел кровать в такое положение, чтобы в ней можно было полулежать.
- Может, я обойдусь без этого обследования? - спросил он.
- Не исключено, что причина амнезия - физическое недомогание, - объяснила Джулия. - Вы же слышали, что сказал доктор Фриборн. Мало ли что могло ее вызвать - абсцесс мозга, опухоль, киста, тромб. Вот вас и проверят.
- Не доверяю я этому Фриборну, - нахмурился Фрэнк.
Сэнфорд Фриборн был другом Бобби и Джулии и одновременно их лечащим врачом. Несколько лет назад они помогли его брату, которому грозили большие неприятности.
- Что это вдруг? Чем вам Сэнди не угодил?
- Я его совсем не знаю.
- Ты никого не знаешь, - заметил Бобби. - Поэтому ты к нам и обратился. Забыл? У тебя же амнезия.
Приняв предложение Фрэнка взяться за расследование, Дакоты первым делом отвезли его к Сэнди Фриборну для предварительного обследования. Сэнди удалось установить только то, что Фрэнк не помнит ничего, кроме собственного имени. Бобби и Джулия не рассказали врачу ни про сумки с деньгами, ни про кровь на рубашке, ни про черный песок, ни про красные камешки, ни про жуткое насекомое. А Сэнди и в голову не пришло поинтересоваться, почему Фрэнк обратился к ним, а не в полицию и почему Дакоты согласились взять на себя дело, которое не имеет ничего общего с их обычной работой. Он вообще отличался крайней деликатностью и не задавал лишних вопросов - одна из тех черт, которые Дакоты в нем очень ценили.
Фрэнк нервно поправил одеяло.
- И что, мне непременно нужна отдельная палата? Джулия кивнула.
- Вы же сами просили нас разобраться, куда вы исчезаете по ночам и чем занимаетесь. Значит, нам следует с вас глаз не спускать.
- Отдельная палата - дорогое удовольствие.
- Денег тебе хватит с лихвой на самый лучший уход, - успокоил Бобби.
- А если окажется, что деньги не мои? Бобби пожал плечами.
- Тогда отработаешь в больнице. Поменяешь постельное белье на сотне-другой кроватей, вынесешь тысчонку-другую суден. Пооперируешь на мозге за бесплатно. Почем знать, может, ты и впрямь нейрохирург. Из-за амнезии поди разбери, кто ты - нейрохирург или торговец подержанными автомобилями. Вот тебе и шанс узнать. Возьмешь пилу, распилишь кому-нибудь черепушку, заглянешь внутрь может, и увидишь что-нибудь знакомое.
- А когда вернетесь от рентгенолога или еще какого врача, за вами в палате кто-нибудь присмотрит, - сказала Джулия, облокотившись на перильца, которые шли по бокам кровати. - Сегодня с вами посидит Хэл.
Хэл Яматака уже занял свой пост в неудобном на вид кресле с обивкой, предназначенном для посетителей. Кресло стояло сбоку от кровати, между Фрэнком и дверью. Отсюда Хэл мог наблюдать за своим подопечным, а если Фрэнк пожелает включить укрепленный на стене телевизор - смотреть на экран. Хэл был точь-в-точь Клинт Карагиозис, только в японском варианте - такой же плечистый широкогрудый молодец, будто сработанный каменщиком, который умеет ловко подгонять кирпичи друг к другу, да так, что раствора не видать. На тот случай, если по телевизору не будет ничего интересного, а подопечный окажется скучным собеседником, Хэл запасся романом Джона Д. Макдональда. Глядя в омытое дождем окно, Фрэнк произнес:
- Наверно, я просто.., просто боюсь.
- Нечего тебе бояться, - заверил Бобби. - Хэл только с виду такой бука. Тех, кто ему по душе, он не убивает.
- Однажды пришлось, - буркнул Хэл.
- Ты убил человека, который тебе нравился? - удивился Бобби. - За что?
- Он попросил одолжить мою расческу.
- Вот видишь, Фрэнк, ты в полной безопасности. Только не проси у Хэла расческу. Но Фрэнку было не до шуток.
- Я все думаю про кровь у себя на руках. Вдруг я кого-то поранил? Не дай бог это повторится.
- Ну, Хэла тебе поранить не удастся. Он у нас грозный воин.
- Точно, - подтвердил Хэл. - Рыцарь без траха и упрека.
- Вез траха? Мне до твоих сексуальных трудностей дела нет, Хэл. Одно могу сказать: не ешь столько суши <Суши - японское национальное блюдо из риса и сырой рыбы со специями.> - не будешь отпугивать девочек запахом сырой рыбы. И тогда трахайся сколько влезет.
Перегнувшись через перильце, Джулия взяла Фрэнка за руку.
- Ваш муж всегда такой, миссис Дакота? - вяло улыбнулся Фрэнк.
- Зовите меня Джулия. Всегда ли он болтает без умолку и балагурит? Не всегда, но, увы, частенько.
- Слышишь, Хэл? - возмутился Бобби. - Жен-шины и те, у кого отшибло память, лишены чувства юмора.
- Моему мужу только бы позубоскалить, а над чем - неважно. Хоть над автомобильной аварией, хоть над похоронами.
- Хоть над зубной щеткой, - вставил Бобби.
- ..Случись атомная война, он бы отпускал шуточки и насчет радиоактивных осадков. И ничего с ним не поделать. Неизлечим.
- Джулия пыталась излечить, - снова ввернул Бобби. - Отправила меня в лечебницу для патологически жизнерадостных. Там мне вкатили большую дозу хандры. Не помогло.
На прощание Джулия сжала руку Фрэнка.
- Тут вам ничего не грозит. В случае чего Хэл будет начеку.
Глава 31
Энтомолог жил в новом районе Ирвина, называвшемся Тертл-Рок, в двух шагах от университета. К неярко освещенным дверям дома вела дорожка, на которой растекались дождевые лужи и лежали круги света от невысоких, напоминавших грибы фонарей под широкими черными колпаками.
Держа в руке одну из кожаных сумок Фрэнка Полларда, Клинт поднялся на узенькое крыльцо и позвонил в дверь.
Из переговорного устройства под кнопкой звонка раздался мужской голос:
- Кто там?
- Это доктор Дайсон Манфред? Меня зовут Клинт Карагиозис. Я из агентства "Дакота и Дакота".
Через полминуты Манфред открыл дверь. Это был тощий мужчина на голову выше Клинта. На нем были черные брюки, белая рубашка с расстегнутым воротом, на шее болтался зеленый галстук.
- Боже ты мой, на вас нитки сухой нет!
- Промок маленько.
Манфред открыл дверь пошире, посторонился и пропустил Клинта в прихожую с кафельным полом.
- Угораздило же вас выйти в такой вечер без зонта и без плаща, посочувствовал Манфред, закрыв дверь.
- Ничего. Это даже бодрит.
- Что бодрит?
- Дождь.
Манфред разглядывал Клинта с нескрываемым удивлением, но, по мнению Клинта, сам энтомолог выглядел гораздо удивительнее. Он был худ до чрезвычайности, кожа да кости. Одежда была ему велика, брюки мешком висели на тощих бедрах, а острые плечи только что не прорывали рубашку, будто она напялена прямо на скелет. Угловатый и нескладный, энтомолог имел такой вид, словно его соорудил из сухих сучьев какой-то бог-недоучка. Худощавое, длинное лицо с высоким лбом и впалыми щеками было так туго обтянуто загорелой жесткой кожей, что казалось, она того и гляди лопнет на скулах. Диковинные янтарные глаза смотрели на Клинта с холодным любопытством, которое, несомненно, было хорошо знакомо бесчисленным жукам, помещенным в его коллекцию. Манфред опустил глаза и воззрился на кроссовки Клинта, вокруг которых натекла уже целая лужа.
- Прощу прощения, - спохватился Клинт.
- Ничего, просохнет. Я работал в кабинете. Пойдемте туда.
Мимоходом заглянув в гостиную, которая располагалась справа от прихожей, Клинт успел заметить обои с геральдическими лилиями, толстый китайский ковер, множество пухлых кресел и диванов, антикварную английскую мебель, темно-красные велюровые гардины и столы, заваленные сверкающими безделушками. Эта викторианская обстановка никак не вязалась с типично калифорнийской архитектурой дома.