Фрэнк застыл на месте. Он дышал ртом - боялся, что преследователь, чуткий, как рысь, услышит его сопение.
Во дворе незнакомец остановился. После долгого затишья опять раздались шаги. Эхо множилось. Понять на слух, куда направляется незнакомец, было теперь трудно. Кажется, медленно идет по кромке бассейна к лестнице, по которой Фрэнк взобрался на второй этаж.
Шаги стучали четко, мерно, деловито, как часы, отсчитывающие секунды до назначенного часа, когда стальное лезвие гильотины ухнет вниз.
Глава 4
Пули просаживали металлические бока автофургона. От каждого выстрела машина взвизгивала, как живая. Стреляли очередями. Стояла такая неистовая пальба, будто машину обстреливали из двух пулеметов. Бобби Дакота лежал на полу и возносил к небу исступленные молитвы в надежде, что Всевышний обратит на него внимание. Сыпались осколки металла. Экран компьютера разлетелся вдребезги, за ним второй. Индикаторы погасли, и отсек освещался только снопами янтарных, зеленых, багровых и серебристых искр, рассыпавшихся из электронной аппаратуры и кабелей, изувеченных пулями со стальной оболочкой. Битое стекло, щепки, обломки пластмассы, обрывки бумаги носились в воздухе, летели в Бобби. Но страшнее всего был грохот. Бобби казалось, что его заточили в огромную железную бочку и банда ражих громил, очумевших от наркоты, молотит по ней цепями. Бобби так их и видел, этих амбалов с крепкими шеями, шерстистыми бородищами и яркими татуировками на предплечье, изображающими жуткий человеческий череп. Какое там "на предплечье" - на лице! Здоровенные, как Тор, бог викингов, только глаза горящие, шалые.
Бобби вообще отличался живым воображением. Он считал это своим достоинством. Но, сколько он ни ломал голову, как выйти из этой переделки, воображение не помогало.
Пальба не прекращалась. Бобби удивлялся: как это в него до сих пор не попали. Он точно ковер расстелился на полу и мечтал совсем расплющиться. Только, как ни пластайся, задницу не убережешь: все равно заденут.
Собираясь на задание, он даже не вспомнил об оружии - не тот случай. По крайней мере, на первый взгляд. В "бардачке" лежал револьвер, но туда не сунешься. Да и что такое револьвер против пары автоматов?
Стрельба смолкла.
Тишина после адского грохота и треска показалась такой плотной, что Бобби решил, что он оглох.
В отсеке пахло горячим металлом, перегоревшими приборами, горелой изоляцией, бензином. Должно быть, пробили бензобак. Двигатель все еще пыхтел, а из развороченного оборудования брызгали искры. Так... Шансов взлететь на воздух у него куда больше, чем выиграть в лотерею пятьдесят миллионов долларов.
Надо сматываться. Но как? Если он выскочит из фургона, то угодит прямо под автоматный огонь - противники только того и ждут. Лежать на полу в темном отсеке и надеяться, что нападавшие уйдут, даже не полюбопытствовав, как он там? Но фургон того и гляди вспыхнет, как костер, в который плеснули горючего, и Бобби изжарится за милую душу.
Бобби вообразил, как он выпрыгивает из фургона, падает, сраженный автоматной очередью, и судорожно дергается на асфальте в предсмертной агонии, точно поломанная марионетка на спутавшихся ниточках. Но еще яснее он представлял, как с него слезает кожа, опаленная языками пламени, как пузырится и дымится плоть, мигом вспыхивают волосы, плавятся глаза, чернеют зубы, как огонь пожирает его язык, выжигает горло, добирается до легких...
Беда с этим живым воображением.
Внезапно он почувствовал, что начинает задыхаться от паров бензина. Бобби приподнялся.
Тут снаружи донесся гудок автомобиля и рычание мотора. К фургону полным ходом мчалась какая-то машина.
Раздался крик, вновь загремели выстрелы.
Бобби опять растянулся на полу. Что за черт? Кого это там несет? И вдруг понял: Джулию, вот кого! Джулия иногда действовала внезапно, как сама природа, - налетала как буря, разила как молния, раскалывающая грозовое небо. Ведь он же велел ей убираться! А она, значит, не послушала. Так бы и дал ей пинка, но нет: грех пинать такую славную попку.
Глава 5
Фрэнк попятился от разбитого окна, стараясь ступать одновременно с человеком во дворе: если под ногами звякнет битое стекло, тот не услышит. Фрэнк сообразил, что комната, в которой он находится, была когда-то гостиной. Теперь тут пусто - если не считать осколков, оставленных жильцами или попавших сюда после их отъезда. Поэтому Фрэнку удалось прокрасться через комнату в прихожую без лишнего шума и ни на что по дороге не наткнуться.
В прихожей было темно, словно в логове хищника. Пахло плесенью и мочой. Фрэнк поспешно прошел мимо какой-то двери и, повернув направо, оказался в другой комнате. Подошел к окну, за которым виднелась пустая улица в свете фонаря. В этом окне стекло было выбито напрочь, даже осколки не торчали из рамы.
За спиной раздался шорох.
Фрэнк едва сдержал крик. Обернулся и уставился в темноту.
Ложная тревога. Должно быть, вдоль стены, по сухим листьям или обрывкам бумаги шмыгнула крыса.
Всего-навсего крыса.
Фрэнк прислушался. Никаких шагов. Впрочем, сейчас его отделяют от незнакомца стены и, возможно, глухая поступь преследователя сюда не долетает.
Он еще раз выглянул в окно. Внизу раскинулся газон, сухой, как песок, и такого же цвета. Не лучшее место для приземления. Фрэнк бросил вниз сумку, и она тяжело шлепнулась на газон. Содрогаясь при мысли о прыжке, Фрэнк вскарабкался на подоконник, ухватился за пустую раму и замер в нерешительности.
Порыв холодного ветра пахнул ему в лицо, взъерошил волосы. Самый обычный сквозняк, а не потустороннее дуновение, которое доносило неземные и нестройные звуки флейты.
И вдруг за спиной Фрэнка гостиную, прихожую и его нынешнее убежище озарила синяя вспышка. Грянул взрыв, задрожали стены. Воздух, взбитый ударной волной, сгустился. Входная дверь разлетелась в щепки - Фрэнк слышал, как они посыпались на пол в прихожей.
Фрэнк выпрыгнул из окна. Он приземлился на ноги, но колени подогнулись, и он упал на пожухлую траву.
В тот же миг из-за угла показался огромный грузовик с деревянными бортами. Водитель плавно переключил скорость и поехал по улице мимо дома. Фрэнка он не заметил.
Фрэнк поднялся и, подхватив сумку, кинулся к грузовику. После поворота машина еще не набрала скорость. Фрэнк одной рукой уцепился за откидной задний бортик, подтянулся и вскочил на бампер.
Водитель прибавил газу. Фрэнк проводил взглядом обветшалый дом. Окна чернели, как пустые глазницы. Загадочное синее мерцание не повторялось.
На следующем углу грузовик свернул направо и нырнул в дремотный сумрак ночи.
Фрэнк из последних сил цеплялся за кузов. Из-за сумки он мог держаться только одной рукой. Но бросить сумку нельзя: вдруг ее содержимое поможет узнать, кто он, откуда, от чего убегает.
Глава 6
Бежать? Спасаться? Значит, Бобби думает, что она вот так бросит его в беде и пустится наутек? "Сматывайся, малышка! Гони!" Чего это он раскомандовался, как будто она забитая покорная женушка, а не полноправный компаньон по сыскному агентству? Она, между прочим, опытный детектив и сама решит, что ей делать. Выдумал тоже - держать ее на подхвате. Как будто она не сумеет принять бой, если придется жарко. Зла на него не хватает.
Джулия вспомнила симпатичное лицо мужа: веселые голубые глаза, курносый нос, веснушки, пухлые губы, густые медово-золотистые волосы почти всегда всклокочены, как у только что проснувшегося малыша. Так и съездила бы по этому курносому носу - не очень сильно, только чтобы в голубых глазах выступили слезы. Вот тебе "беги и спасайся!".
"Тойота" Джулии притаилась в плотной тени большого индийского лавра в дальнем конце стоянки за корпусом корпорации. Как только Бобби почуял неладное, Джулия завела двигатель. Выстрелы в наушниках еще не прозвучали, а она уже переключила скорость, отпустила ручной тормоз, врубила фары и до упора отжала педаль акселератора.