- Ладно, уговорил, - буркнул Бобби. - Если ты действительно можешь сделать так, чтобы мы улизнули из-под носа у твоего кровожадного братца, будь по-твоему. Давай руку. Но у ресторана поймаем такси и поедем в аэропорт. - Он нехотя взял Фрэнка за руку. - Всю дорогу я за тебя держаться не собираюсь. Только пока мы на острове.
- Идет, - согласился Фрэнк.
Морщась от бьющего в лицо дождя, они направились к ресторану - серому деревянному сооружению не первой молодости, с громадными окнами. Он стоял метрах в пятнадцати. В окнах, кажется, были вставлены затемненные стекла, поэтому свет наружу не просачивался, а уж за плотной стеной ливня его и вовсе не видно.
Прибой неистовствовал. Каждый третий-четвертый вал заплескивался далеко на берег, норовя сбить путников с ног. Они выбрались подальше от кромки прибоя, но песок тут оказался такой рыхлый, что увязали ноги. Каждый шаг давался с трудом.
Бобби вспомнил Лайзу, блондиночку из лабораторий Паломар. Вот бы ее сюда. Найдет на нее романтическая блажь прогуляться с хахалем под теплым дождичком, глядь - а навстречу Бобби рука об руку с чужим мужиком. Ну и физиономию она скорчит, когда узнает, что он изменяет Клинту.
Бобби рассмеялся, но уже нормальным, не страшным смехом.
- Ты чего? - спросил Фрэнк.
Ответить Бобби не успел. Невдалеке показалась темная фигура. Только это была не Лайза, а какой-то мужчина. Он двигался навстречу путникам. Откуда он взялся? Только что вокруг никого не было.
- Это он, - вздрогнул Фрэнк. Даже на расстоянии незнакомец казался великаном. Заметив путников, он пошел прямо на них.
- Фрэнк, смываемся!
- Ты же знаешь, не могу я вот так, по желанию.
- Тогда бежим. - Бобби потащил Фрэнка обратно к заброшенной спасательной станции.
Проковыляв несколько шагов по вязкому песку, Фрэнк остановился.
- Не могу больше. Выдохся. Одна надежда, что мне все-таки удастся телепортироваться вовремя.
Выдохся - это мягко сказано. Фрэнк смахивал на покойника.
Бобби еще раз оглянулся на Золта. Преследователь брел по мягкому влажному песку быстрее, чем путники, но все-таки с трудом.
- Почему он не телепортируется? - удивился Бобби. - Мы бы и глазом моргнуть не успели, а он уже тут как тут.
При виде надвигающегося мстителя Фрэнк потерял дар речи. Наконец он через силу выдохнул:
- На такие короткие расстояния телепортироваться невозможно. Почему - не знаю.
Может, сознание просто не успевает разложить тело на атомы и потом восстановить? Впрочем, какая разница? Даже если Золт не сумеет телепортироваться, он их и так через несколько секунд настигнет.
Он был уже близко. Теперь Бобби хорошо его разглядел. Мощный верзила с крепкой шеей - такому хоть автомобиль на голову взгромозди - выдержит. А ручищи такие, что впору забавляться армрестлингом с промышленным роботом тонны в четыре весом. Светлые, почти белые волосы, широкое лицо с резкими и тяжелыми чертами, выражение - как у малолетних садистов, которые любят жечь муравьев на спичке и проверяют действие щелока на соседских собаках. Он решительно двигался сквозь потоки ливня, мокрый черный песок летел у него из-под ног. Не человек, а свирепый демон, неудержимый в своем стремлении губить людские души.
Бобби отчаянно вцепился в руку Фрэнка.
- Ну давай же, Фрэнк, выручай!
Золт совсем рядом. Бобби обожгли его голубые глаза, дикие и злобные, как у гремучей змеи, насосавшейся наркоты. Золт издал ликующий животный вопль и бросился на них.
Мрак.
Светлячки.
Полет.
Бледный утренний свет, льющийся с ясного неба, просачивался в узкий проулок между двумя ветхими двухэтажными бараками, стены которых были так густо заляпаны грязью, что невозможно понять, из чего же они построены. Бобби и Фрэнк по колено увязли в смрадной гниющей жиже, дымившейся, словно компостная куча. Это разлагались отбросы, которые жильцы вываливали прямо из окон. Появившись как по мановению волшебной палочки, спутники вспугнули полчища тараканов, в воздух взметнулась туча жирных черных мух, только что расположившихся позавтракать. Несколько разъевшихся крыс сели на задние лапки и с любопытством уставились на пришельцев. Этих тварей так просто не испугать.
Окна в бараках то там то сям были распахнуты наружу. Стекол в них не было, вместо них - что-то наподобие промасленной бумаги. Жильцы не показывались, однако из окон доносились голоса: где-то гремел смех, где-то шла перебранка. На втором этаже в правом доме звучал тихий заунывный речитатив - видимо, кто-то повторял мантру. Чужой, незнакомый язык. Должно быть, они попали в Индию - в Бомбей или в Калькутту.
В воздухе стоял удушливый смрад, по сравнению с которым запахи скотобойни - все равно что наимоднейшие духи. Жужжавшие мухи проявляли к Бобби назойливый интерес, они лезли в ноздри, в рот. Бобби никак не мог отдышаться. Он прикрыл рот рукой - не помогло. Еще немного - и он потеряет сознание и навзничь плюхнется в зловонную теплую гниль.
Мрак.
Светлячки.
Полет.
Их встретили тишина и покой. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь листву мимозы и рассыпались по земле золотыми брызгами. Красный мостик в восточном вкусе, на котором стояли спутники, был переброшен через небольшой пруд. Вокруг раскинулся настоящий японский сад. То там то сям виднелись причудливые карликовые деревца и прочие тщательно ухоженные растения. Они росли на площадках, усыпанных гравием, по которому граблями были наведены аккуратные бороздки.
- А-а, узнаю, узнаю! - воскликнул Фрэнк с радостным удивлением. У него точно камень с души свалился. - Здесь я тоже когда-то жил.
Сад был пуст. Бобби уже догадался, что Фрэнк обычно выбирает для материализации укромные уголки, где его никто не увидит, а если ему случается объявиться в людном месте вроде пляжа, предпочитает особые обстоятельства, когда это место пустует - например, во время грозы. Очевидно, прежде, чем совершить сложнейшие действия - разложить тело на атомы, переправить их и снова собрать воедино, сознание Фрэнка сперва намечает конечную точку и разведывает обстановку.
- Это традиционный японский постоялый двор в окрестностях Киото, продолжал Фрэнк. - Долго же я тут прожил. Ни один постоялец не задерживается здесь на такой срок.
Бобби заметил, что одежда на них сухая, хоть и помятая. Видно, молекулы воды, которой пропитались одежда и волосы во время ливня на Гавайях, не подверглись телепортации.
- Хозяева - милейшие люди, - вспоминал Фрэнк. - Добрые, заботливые, но не навязчивые.
По его тону чувствовалось, что он смертельно устал от странствий, жаждет покоя и остался бы здесь, даже если из-за этой передышки ему суждено погибнуть от руки собственного брата.
А Бобби все осматривал свою одежду и обувь. Слава богу, из грязного проулка в Калькутте они выбрались чистыми.
Взгляд Бобби упал на правую туфлю. Он нагнулся. Что это такое на носке?
- Поселиться бы тут, - размечтался Фрэнк. - Насовсем.
К туфле пристал таракан, которыми кишели гниющие отбросы в проулке. Бобби носил кожаные спортивные туфли (он, как-никак, сам себе начальник, и носить на работе галстук и неудобные ботинки его никто не заставит). Таракан не просто прилип к серовато-коричневой коже, а влип в нее. Растопыренные усики и лапки не шевелились - видимо, он уже сдох. Но даже дохлый таракан - или по крайней мере та его часть, которая телепортировалась вместе с Бобби, - уже не мог отделиться от кожи.
- Засиживаться нельзя, - спохватился Фрэнк. Таракана он, похоже, не заметил. - Золт от нас не отстанет. Если мы не уберемся подальше, то...
Мрак.
Светлячки.
Полет.
Они оказались на каменистой тропе, уходящей ввысь по крутому склону. Внизу открывался восхитительный вид.
- Фудзияма, - сообщил Фрэнк. Как видно, он даже не догадывался, куда забросит их при телепортации, и, очутившись в этом месте, был приятно удивлен. - Мы приблизительно на полпути к вершине.