Маура обернулась, хотела было ответить — но Дуг уже зашагал прочь по коридору, небрежно забросив на плечо тряпичную сумку. Она смотрела ему вслед, и в памяти вдруг всплыл другой образ Дугласа Комли. Как он в синих джинсах ковылял по кампусу на костылях.
— Кажется, в тот год ты сломал ногу? — крикнула она ему вслед. — Прямо перед госэкзаменами.
Дуг со смехом обернулся к ней.
— Так вот что ты помнишь обо мне!
— Только сейчас всплыло в памяти. Несчастный случай на лыжне или что-то вроде этого.
— Что-то вроде этого.
— Так, значит, это произошло не на лыжне?
— Вот черт! — Дуг покачал головой. — Мне как-то неловко вспоминать об этом.
— Ну вот! Теперь тебе придется все рассказать.
— Только если согласишься поужинать со мной.
В это время двери лифта открылись, и из него вышли двое — мужчина и женщина. Держась за руки, они шли по коридору — по всему было видно, что они пара. Так и должны поступать влюбленные, мелькнула у Мауры мысль, парочка между тем скрылась за дверью гостиничного номера.
Она посмотрела на Дугласа:
— Я с удовольствием послушаю твою историю.
3
Они пораньше улизнули с вечеринки патологоанатомов и отправились ужинать в ресторан гостиницы «Четыре времени года» в Тетон-Виллидж. После восьми часов лекций о повреждениях от взрывов и холодного оружия, о пулях и осколках Маура была сыта по горло разговорами о смерти и радовалась возможности вернуться в нормальный мир, где даже мимоходом не упоминали о гнилостных процессах, а самой серьезной темой для обсуждения было вино: какое выбрать — красное или белое.
— Так как же ты сломал ногу в Стэнфорде? — спросила она у Дугласа, пока тот вращал в бокале пино нуар.
Он состроил гримасу.
— Я надеялся, что ты об этом забыла.
— Ты же обещал рассказать. Поэтому я и пошла с тобой в ресторан.
— А я думал, тебя впечатлили мой искрометный юмор и неотразимое обаяние!
Она засмеялась.
— Ну ладно, и это тоже. Но главное — тайна сломанной ноги. У меня такое чувство, что это потрясная история.
— Ну хорошо, — вздохнул Дуг. — Хочешь правду? Я выделывался на крыше Уилбер-Холла[1] и упал.
Маура уставилась на него.
— Боже мой, это же так высоко.
— Как выяснилось, да.
— Под действием алкогольных паров, полагаю?
— Ну разумеется.
— Выходит, это всего-навсего тупая студенческая выходка.
— Ты разочарована?
— Я ожидала чего-то более… ну, из ряда вон выходящего.
— Ладно, — признался он. — Я опустил пару деталей.
— Каких же?
— Я был в костюме ниндзя. Черная маска. Пластмассовый меч. — Он пожал плечами. — Было ужасно неловко, когда меня везли на «скорой» в больницу.
Маура посмотрела на него спокойным взглядом профессионала.
— И тебе до сих пор нравится разгуливать в костюме ниндзя?
— Ну вот видишь! — Он хохотнул. — Это больше всего в тебе и пугает! Любой другой на твоем месте просто посмеялся бы надо мной. А ты задала вполне логичный, трезвый вопрос.
— А есть ли у тебя трезвый ответ?
— Ничего на ум не приходит. — Дуг поднял бокал и провозгласил тост: — За безрассудные студенческие выходки! Чтобы мы всегда были готовы их повторить.
Маура сделала глоток и отставила бокал.
— Что ты имел в виду, сказав, будто во мне что-то «пугает»?
— Так ведь всегда пугало. Вот я, например, балбесничал в колледже. Развлекался как мог, пил-гулял до утра. А ты, Маура, — ты всегда была такой целеустремленной. Ты точно знала, кем хочешь быть.
— По-твоему, это может отпугивать?
— Да, порой даже жутко становилось. Потому что у тебя всегда все было под контролем, в отличие от меня, например.
— Вот уж не думала, что производила такое впечатление.
— И сейчас производишь.
Она обдумала слова Дуга. Вспомнила полицейских, которые всегда замолкали, стоило ей появиться на месте преступления. Вспомнила рождественскую вечеринку, где она ограничилась лишь одним бокалом шампанского, тогда как все остальные упились до чертиков. Никто не должен видеть доктора Мауру Айлз пьяной, орущей или валяющей дурака. Люди должны видеть ее такой, какой она хочет быть: женщиной, у которой все под контролем. Женщиной, которая пугает.
— Я не считаю собранность недостатком, — сказала она, будто оправдываясь. — Только так и можно добиться чего-то в этом мире.
— Так, значит, вот почему я так долго не мог ничего добиться.
— Ты поступил на медицинский факультет.
— В конце концов. Но до этого два года бил баклуши, что страшно бесило моего отца. Работал барменом в Нижней Калифорнии. Был инструктором по серфингу в Малибу. Курил много дури и пил много плохого вина. Было классно. — Дуглас усмехнулся. — Но доктор Маура Айлз этого не одобрила бы.
— Я просто не стала бы этого делать. — Она глотнула вина. — Во всяком случае, тогда.
— Хочешь сказать, что сейчас стала бы?
— Люди меняются, Дуг.
— Ну да, погляди на меня! Я даже не мечтал, что в один прекрасный день стану занудным патологом и буду сидеть безвылазно в больничном подвале.
— Как же это случилось? Что превратило тебя из пляжного шалопая в респектабельного врача?
Ход беседы ненадолго прервался — официант принес заказ: утку-гриль для Мауры и бараньи отбивные для Дуга. Они терпеливо ждали, пока он перемелет перец и заново наполнит их бокалы. Только когда официант удалился, Дуглас ответил на вопрос.
— Я женился, — сказал он.
На пальце у него не было обручального кольца, и он в первый раз заговорил о своей личной жизни. Такое откровение застало Мауру врасплох, она удивленно подняла глаза на Дуга, но он смотрел не на нее, а на соседний столик — там сидели родители с двумя маленькими девочками.
— С самого начала было ясно, что мы не пара, — продолжал Дуг. — Я познакомился с ней на вечеринке. Красавица блондинка, голубые глаза, ноги вот отсюда. Ей кто-то сказал, что я поступаю на медицинский, и она сразу представила себя женой богатого врача. Она понятия не имела, что ей придется коротать выходные в одиночестве, пока я на дежурстве в больнице. К тому времени, когда я закончил ординатуру, она нашла другого. — Дуг принялся разрезать отбивную. — Зато у меня есть Грейс.
— Грейс?
— Моя дочь. Ей тринадцать, и она красавица, вся в маму. Но только я хотел бы, чтобы она выбрала более интеллектуальный путь, чем ее мама.
— А где теперь твоя бывшая жена?
— Снова вышла замуж, на сей раз за банкира. Они живут в Лондоне, и хорошо, если раза два в год она напомнит о себе. — Дуг отложил нож и вилку. — Вот как я стал мамой. Теперь у меня дочь, ипотечный кредит и работа в госпитале для ветеранов в Сан-Диего. Что еще нужно человеку для счастья?
— Ты счастлив?
Дуг пожал плечами.
— Это не та жизнь, о которой я мечтал в Стэнфорде, когда лазал по крышам и строил из себя ниндзя. Но я не жалуюсь. Жизнь идет, и надо как-то приспосабливаться. — Он улыбнулся Мауре. — Тебе-то хорошо, твоя жизнь соответствует мечтам. Ты же всегда хотела стать патологоанатомом — и стала.
— А еще я мечтала выйти замуж. И потерпела неудачу.
Дуг изучающе посмотрел на нее.
— Если честно, трудно поверить, что сейчас в твоей жизни нет мужчины.
Маура ковыряла вилкой кусочки утки на своей тарелке — у нее вдруг пропал аппетит.
— На самом деле я встречаюсь с одним человеком.
Дуг был весь внимание, даже наклонился к ней ближе:
— Выкладывай.
— Мы встречаемся почти год.
— Тогда это серьезно.
— Не уверена. — Под пристальным взглядом Дуга Мауре стало не по себе, и она снова уставилась в тарелку. Она чувствовала, что Дуг изучает ее, пытаясь догадаться, о чем она умолчала. Ни к чему не обязывающая беседа вдруг обернулась серьезным разговором. В ход вдруг пошли скальпели, и наружу, словно кишки, вывалились сокровенные тайны.
— Есть надежда на свадебные колокола? — спросил Дуг.