– Уймись ты уже! Знаешь, в чем главное счастье этого ягненка? – спросила старушка, на что Анна помотала головой из стороны в сторону, дав понять, что не знает. – Главное его счастье в том, что он не знает, что умрет. Он живет без страха смерти, а мы, люди, живем и знаем, что когда-нибудь настанет конец. Завидую я ему и детям, дети тоже не ведают до определенного возраста, что жизнь конечна.
Белый ягненок действительно стоял в загоне и не подозревал, что ему уготовано. Он был спокоен, мирно смотрел по сторонам. Женщина подошла к калитке загона, отварила ее и подошла к ягненку, он ластился к ногам женщины. Одно резкое движение, и струя крови брызнула на землю.
Анна шла к дому своего возлюбленного, зная, что там будут только его жена и ребенок. Когда она узнала, что у него есть семья, то долго не могла в это поверить. Но, когда пелена любви спала с ее глаз, многое стало становиться на свои места и упорядочиваться в ее голове. Был такой же хмурый осенний день, но она выбрала для наряда белое платье из тонкой ткани, обшитое кружевом. В волосы она воткнула белые искусственные цветки. В ее голове не было четкого плана, что она будет делать, что скажет этой женщине, но точно знала, что разрушит жизнь Макара Андреевича Хлыщина, так же как он разрушил ее. Пока она шла, в ее голове крутились его слова о вечной любви, что они предназначены друг для друга. Ей было тошно оттого, что его окружение знало о его семье, но ей никто не удосужился об этом сообщить. Она с горечью поняла, что он использовал ее.
Как выяснилось позже, Макар Андреевич был следователем главного управления следственного комитета. Решив продвинуться по службе, он решил поймать крупного контрабандиста, который, как оказалось, шил костюмы у Анны. Он относился к ней как к дочери и, не видя в девушке никакой опасности, рассказывал ей о многих своих делах. Этим и решил воспользоваться Хлыщин. Анна была его доносчиком, даже не понимая этого. Это теперь в ее мыслях было понимание его интереса к ее работе, зачем он так много задавал ей вопросов и расспрашивал без умолку, кому она чинила костюм, кто сегодня приходил, и всегда просил передавать разговор с полной точностью. Тогда ей казалась, что он просто хочет знать все, что с ней произошло за день.
То, что Анна идет к нему домой, Хлыщин не подразумевал. Он даже не догадывался, что она знает правду и теперь вместо любви ослеплена местью.
Дойдя до нужного дома, где квартировал следователь со своей семьей, она не спеша поднялась по деревянной лестнице на четвертый этаж. Ей навстречу появился плотник, который уже закончил свою работу в коридоре и собрался уходить. Анна заметила, что он оставил у стены молоток, она хотела его окликнуть, чтобы он забрал свой инструмент, но что-то в ней не по-человечески злое заставило молча пойти дальше. Она спокойно подошла и, взяв молоток, засунула его под рукав платья, не то чтобы его было не видно, но если не обращать пристального внимания, то его наличие было трудно уловить. Подойдя к двери квартиры, она знала уже, что будет дальше. Уверенными движениями она постучала три раза в дверь. Дверь открылась, в проеме стояла очень красивая молодая девушка, намного младше Анны, это была она – жена Хлыщина.
Хозяйка квартиры запустила Анну из двери коридора, гостья сразу оказалась в гостиной, комната была обставлена со вкусом, на столе стояла ваза с цветами, такая же ваза была и у Анны, это был подарок Хлыщина. В голове ее крутилось: «Вот подлец!» На полу лежал ковер, на котором с кубиками играл маленький мальчик лет четырех, светловолосый и кучерявый, он перебирал кубики, пытался строить из них башню, но кубики падали, а он снова пытался. Жена Хлыщина поняла, кто такая Анна, и предполагала, что будет непростой разговор. Она подошла к ребенку, взяла его на руки и унесла в соседнюю комнату и включила проигрыватель, чтобы огородить сына от предстоящего разговора его матери с нежданной гостьей. Заиграл «Вальс цветов». Когда женщина вернулась в гостиную, то увидела Анну, сидящую за столом и рассматривающую вазу. «Вот подлец!» – крутилось в ее голове, перед глазами от ненависти и отчаяния все начало расплываться, ей казалось, что еще чуть-чуть и она упадет в обморок. Анна поняла, что женщина села напротив нее, она уже не различала ее черты, расплывчатая фигура сидела перед ней.