Михаил был заметно польщён.
— Врать не буду — двигатель допотопный, на кислороде.
— На некоторых планетах Вас бы убили за это — жечь кислород… А как Вы его притащили с Земли?
— В разобранном виде. Это сделали власти до меня — хотели срочно бороздить на Новой Земле озеро… Но в этом нет смысла. Я купил его за бесценок у сторожа — за пару сотен литров самогона, а Юрий довёл до ума.
— Михаил, Вы меня потрясли!
— Пока нет, но, надеюсь, что по-настоящему удивит Вас прогулка на нём. Вэя, разрешите, проводить Вас на борт.
Ревность кольнула меня куда-то выше живота. На самой верхней палубе лайнера мне удалось втиснуться между Михаилом и напарницей, поэтому прогулка прошла превосходно.
*****
— Такие русы нам не нужны, — презрительно отозвался Беримир об очередном пропавшем — Даляте.
Я спросил именно о нём, продолжая придерживаться алфавитной системы списка жертв.
Утро было солнечным. Я с напарниками, Беримир и Свен бодро шагали к заброшенным предприятиям на окраине общины — Свену нужны были бесплатные трубы. Как у него обстоят дела с рабочей силой, которая эти трубы должна таскать, я не поинтересовался.
— Оказывать определённые услуги дамам — на это не нужно много ума.
— По-Вашему, Беримир, лучше бродить по окрестностям с рогатиной и корзинкой для ягод? — усмехнулся Свен.
— По-моему, да! — Беримир не шутил. — Человек с рогатиной оправдывает своё существование хотя бы, а Далята был паразитом. Вот он Ваш прогресс!
— Скажите это одиноким женщинам…
— Где же он знакомился с ними? — вмешался я в перепалку.
— Да в общежитии своём! Где же ещё. Вот смотрите, — оживился Свен, явно владея вопросом. — В общежитии полно одиноких пожилых дам. Далята молод, уверен в себе. Работы в общине почти нет, а у дам, хоть и маленькая, но регулярная пенсия… В мире прогрессивного человечества это нередкость.
— Я подозревал, что Вы, Свен — извращенец, — скривился этнограф. — Как и всё Ваше прогрессивное Человечество!
— И это говорит мне человек, который с момента приезда живёт один.
— А Вы, Свен? — я решил поддержать Беримира.
— Что — я?
— Тоже один, ведь…
— Я в поиске! А этнографу нашему противоположный пол, похоже, и даром не нужен.
Неизвестно, чем бы закончилось противостояние цивилизаций Беримир — Свен, но мы тем временем подошли к высотному обветшалому зданию.
— Вот здесь даром можно взять все трубы, которые у них есть. И мы, надеюсь, наладим водоснабжение в соседнем доме.
— Я-то Вам зачем понадобился?
— Беримир, прогоревшее предприятие оставило после себя смотрительницу. Она Ваша поклонница. Без Вас мне не дадут и гвоздя ржавого. Да и Яну Вы поможете — Далята жил здесь неподалёку, но без Вас его не примут в том доме.
— Ну, если я понадобился Яну…
— На самом деле, Беримир — хорошо, что Вы согласились пойти!
— По-моему, мы оба сейчас понадобимся Свену. Вы заметили, что он в поход за трубами взял только нас?
— Мне нельзя тяжести таскать! — возмутился Клод.
Пока я уничтожал хилого напарника взглядом, мы миновали грязные алюминиевые двери проходной. Нам живо преградила путь смотрительница — суровая пожилая женщина, похожая на хищную птицу, случайно залетевшую на свалку.
— Куда? Здесь не велено ходить!
Свен оглянулся, молящим взглядом призывая писателя помочь. Со снисходительной усмешкой Беримир выступил вперёд.
— Уважаемая! Позвольте нам пройти. Вот этот человек — Беримир кивнул на Свена — с разрешения хозяина здания заберёт старые трубы.
Женщина с сомнением оглядела нашу компанию, выдавила подобие улыбки и посторонилась.
— Вас, Беримир, я знаю — Вы главный в нашей общине. Вас все уважают. Поэтому берите, что хотите.
Свен насупился, но обиду проглотил и даже процедил «Спасибо!» По растрескавшейся бетонной лестнице мы поднялись на этаж.
— Хозяин здания сказал, что можно просто дёрнуть и трубы сами из пазов выскочат.
— Что ж, Свен, действуйте!
Вдоль коридора, в котором, справа тянулись давно некрашеные глиняные трубы, слева зияли распахнутыми дверями комнаты. Я зашёл в одну из них — несколько допотопных столов, перевёрнутые стулья, сломанные куны на полу, какие-то пластмассовые детали. Неуютность комнаты довершали стены, обшитые коричневым шпоном. Веяло безысходностью и тщетными попытками наладить жизнь. Ни какие деньги не заставили бы меня трудиться в столь унылом месте. Словно читая мои мысли, староста заметил: