— Значит, никак нельзя?
— Ну, если только Рикс прикажет. Я пойду с вами, но он должен это приказать. Я ведь не смогу никого уберечь.
Комиссар наблюдал, как местный полицейский, балансируя на своем мопеде, направился к ним прямо по песку. Вдруг он почувствовал, как у него с головы сорвало шляпу.
С одного-единственного мощного порыва, тут же превратившего воздух в кипящий поток, начался шторм. Камыши на пляже полегли, и словно чье-то дыхание разнеслось над охряными дюнами.
Воздух, казавшийся столь прозрачным поутру, был весь теперь пронизан рассеянным, стирающим контуры серым светом. Сверхъестественное в событиях этого дня отодвинулось на второй план.
Начался шторм.
И в одно мгновение следы Сандры Робертс исчезли. Так же, как и множество следов вокруг, оставленных другими людьми. Комиссару Кеттерле оставалось только удивляться, почему и после него не оставалось на песке никаких следов.
На обратном пути Вилли присоединилась к комиссару Кеттерле и полковнику. Для Хорншу, напротив, весьма соблазнительно было проехаться по мелководью вместе с Рёпке и девушкой. То есть, если уж быть честным, ничего соблазнительного в том, чтобы проехаться вместе с Рёпке, для него не было. Точно так же, как ничего соблазнительного не было для него и в мелководье.
Фрау ван Хенгелер была потрясена тем, сколько людей и техники привело в действие исчезновение Сандры Робертс. Полковника, напротив, все это наполняло глубоким удовлетворением.
— Это хорошо, что в наши дни во всем можно положиться на технику, — попытался он перекричать шторм. — Людям ведь свойственно ошибаться.
— Хорошо бы уже сейчас знать, ошибаюсь я или нет, — возразил Кеттерле. — А насколько можно полагаться на технику, мы еще увидим. На собаку, во всяком случае, нельзя.
Вилли ван Хенгелер пожала плечами.
— Кто знает? — пробормотала она. А потом произнесла: — В этой местности столько старых преданий об удивительных вещах. Попросите Хайде как-нибудь рассказать.
Далеко в песках они видели жутко раскачивающуюся крышу зеленого фургона, и Кеттерле представил себе, как девушка, подавшись вперед, с восторгом всматривается в надвигающийся шторм и выкрикивает: «Газ, прибавьте газ!» Отчаянная девушка. И странная.
— А сколько ей лет? — спросил он Вилли.
— Восемнадцать, — ответила она, приглядываясь к людям, ожидающим с подветренной стороны «Клифтона».
Вахмистру Риксу удалось собрать около сорока мужчин, но никто не хотел брать на себя ответственность и посылать их теперь в район песков. Комиссар предложил им до наступления темноты прочесать еще раз окрестности дома и деревню. Но сделал это без особого внутреннего убеждения.
— Что-то здесь произошло, — говорил он Хорншу, ритмично ударяя кулаком по ладони. — Но что? Допустим, инфракрасная съемка тоже ничего не даст. Тогда мы вообще с таким же успехом могли остаться дома.
Едва Рёпке въехал на своем фургоне на замощенный дворик между домом и сараем, как техники начали обследовать окна спальни Сандры Робертс и грунт под окном. Затем в обоих помещениях был высвечен каждый уголок и все сфотографировано. Наконец, специалисты по дактилоскопии с лупами и графитом тщательнейшим образом обследовали все гладкие поверхности, на которых могли остаться четкие следы человеческих рук.
Были изъяты сумочка, дорожный будильник и ключи от машины, принадлежавшей Сандре Робертс. Хорншу, стремясь найти хоть какую-нибудь зацепку, обыскал все карманы, чемодан, гостиничную папку для почтовой бумаги, даже боковые карманы и отделение для перчаток в ее автомашине, а потом сложил все вещи на пустой стол в комнате для завтрака.
Однако не нашли ничего, что хоть немного прояснило бы обстоятельства дела.
Кеттерле пожал плечами.
— Еще один момент, — сказал он. — Мы сняли все отпечатки пальцев в комнате фрау Робертс и на ее вещах. Среди них, естественно, есть отпечатки пальцев и тех, кто регулярно заходил в эту комнату по делам. Если бы мы знали, какие из них кому принадлежат, это весьма облегчило бы нам работу. Я не могу вынуждать вас к этому, но, если вы дадите сейчас отпечатки ваших пальцев, нам не потребуется позже вызывать вас в ходе следствия.
— Это вполне понятно, — сказала Вилли. — В эту комнату заходили я, Хайде и Кадулейт. Он недавно прочищал там засорившийся водопровод…
— Постойте, — вскипел вдруг полковник Шлиске. — Вы что, хотите, как преступники, приложить свои пальцы к копировальной бумаге? Но нужно немного думать и о человеческом достоинстве! Нет, мой дорогой, — обратился он к комиссару, — на это вы не имеете никакого права. Я во всяком случае… Моя честь офицера…