Выпив там две или три порции виски, он вздохнул с облегчением, когда женщина, которую он поджидал, наконец появилась в дверях.
Они подсели к стойке. Он предложил ей двойную порцию коньяка марки «Капитан-лейтенант», потом еще одну, при этом он объяснял ей что-то шепотом довольно горячо, а она вертела в руках соломинку, которую затем поднесла к свече, чтобы дать ему прикурить.
— Это лишь для того, чтобы избежать неприятностей. Быть может, до этого вовсе не дойдет, понимаешь?
— А такой, как мне, все равно ничего не стоит, так ведь? — сказала она. — Судя по всему, для тебя эта история много значит, милый доктор.
— Да, много.
— Так сколько же?
Они снова пошептались, и в итоге женщина улыбнулась. Они выпили еще виски, и доктор Брабендер покинул бар.
Было половина одиннадцатого, когда вблизи Ротенбурга он съехал на полосу для стоянки и, заглушив мотор, погасил фары. Он выкурил одну за другой пять или шесть сигарет, пока сотни автомобилей, словно жужжащие насекомые из преисподней, проносились мимо него в обоих направлениях с горящими фарами.
Было около двенадцати, когда он, продумав наконец свой план, включил мотор и снова влился в транспортный поток, движущийся к Гамбургу.
Он незаметно въехал в больничный двор, в подвале натянул халат и прошел в коридор на первом этаже со спокойствием человека, который только что спустился посмотреть, не забыл ли он выключить фары.
— Слава богу, — сказал он в ординаторской дежурной сестре, заполнявшей истории болезней, — длинный был день…
Он спокойно снял халат, повесил его в шкаф, заглянул через плечо сестры, дав ей указания, затем надел пальто и вышел из больницы.
Как всегда, он поехал вдоль Альстера до Кругкоппеля, по затем свернул не влево на Харвестерхуде, а вправо, в сторону Альстердорфа.
Улицы в это время были тихими, почти без движения. Иногда за деревьями какого-нибудь сада мелькала водная гладь лениво текущего Альстера. На улице не было ни души.
Брабендер весьма удивился, когда еще за несколько десятков метров заметил в обеих спальнях свет. Он свернул за угол, поставил машину у портала с гранитными колоннами и быстро взбежал по каменной лестнице.
Прошло немало времени, пока он отыскал ключ и отпер входную дверь.
Она захлопнулась за ним, и стеклянная дверь в коридор тихо зазвенела.
В темном холле ему сразу бросился в глаза светлый четырехугольник распахнутой двери в зимний сад. Холл приобрел тревожный и угрожающий вид, когда он зажег верхний свет. Еще в темноте ему показалось, будто слышен чей-то голос. Но сейчас все было тихо. Тишину нарушали часы. Бим-бом.
Осмотревшись, он стал подниматься по лестнице. Он никогда еще не бывал в спальне сенатора и теперь раздумывал, какая же из дверей туда ведет. Наконец он остановился перед правой. Из комнаты доносился сдавленный и хриплый шепот.
Брабендер немного помедлил, затем постучал. Ответа не последовало, и он нажал ручку двери.
На дорогой дорожке возле кровати лицом вниз лежал сенатор Рихард Робертс, судорожно вцепившись руками в края ковра. Телефонная трубка свисала на пол с ночного столика, издавая странный, хриплый шепот.
— Алло, алло! Ответьте, пожалуйста! Нужно ли прислать нашего сотрудника?..
Через ванную комнату до парализованного страхом Брабендера донесся стук с шумом захлопнувшейся балконной двери в комнате Сандры Робертс.
— Тут что-то не так, Эрих, — услышал он голос в трубке. И снова громче: — Алло? — Затем тише: — Пошли туда патрульную машину! Тут что-то не так!
Не отдавая отчета в своих действиях, доктор выхватил из брюк носовой платок, быстро вытер им телефонную трубку и выскочил из комнаты. Дверная ручка изнутри. Дверная ручка снаружи. В спешке он слетел по лестнице в холл. Теперь дверь в коридор, внутренняя бронзовая ручка, потом внешняя. К входной двери он не прикасался.
В несколько прыжков Брабендер оказался у машины, захлопнул за собой дверцу и нажал на стартер. Двигатель не успел еще остыть и сразу не завелся. В безумном нетерпении он продолжал нажимать на газ. Двигатель провернулся на два-три такта и заглох, потом уже скрежетал один стартер. Он сжал губы. Пройдут минуты, пока он с помощью аккумулятора выкачает бензин из карбюратора. Нет, быстрее отсюда. Для начала он опустил стекло. И, ухватившись через окно за руль, доктор Реймар Брабендер начал с трудом толкать свой красивый новый автомобиль по дороге, освещенной слабыми кругами света фонарей на Ратенауштрассе. В ушах у него все еще стояло проклятое тарахтенье стартера. Но нет, тарахтенье приближалось. Это был уже не стартер.