– Все так. Вы – герои. Вы все сделали безукоризненно. Но это еще не все. Существа ушли, но дома нужно запечатать. Помните про перезагрузку? Ловушки должны «включиться».
– Но углы-коридоры пропали, – упрямо проговорила Катя. – Нужно уйти, вы же сказали.
– Просто уйти нельзя. Все будет насмарку. – Борис не хотел, но это прозвучало тоскливо. – Они сумеют выбраться. Требуется запереть дверь. Прихлопнуть ее снаружи недостаточно. Она закрывается только изнутри. Один из нас должен остаться и сделать это. – Борис не дал никому сказать что-либо и закончил: – Разумеется, это буду я.
– Что вы мелете? – резко спросила Зинаида, и Борис внезапно понял, что она не хочет расставаться с ним, сердится, что это неизбежно. У нее стала зарождаться мысль – даже не мысль, а лишь тень ее, предчувствие, что встреча их не случайна, что произошла она не только ради борьбы и испытаний.
«Я хочу быть счастливой, – заявляло сердце Зинаиды, пусть она пока почти не слышала этого голоса, лишь начинала слышать. – Ты можешь дать мне счастье».
«Это могло быть так, – подумал Борис, снова вспоминая ее улыбку, ее самоотверженность и силу, ее ладони в его руках, – только не будет. Но еще ничего не случилось, а потому легко забудется».
– Я потомок шаманов. Или уже сам немного шаман. – Он грустно улыбнулся. – Это могу сделать только я.
«Кроме того, никто не ждет меня снаружи, – мысленно прибавил Борис. – Одиночество – то, к чему я подошел по итогу. Видимо, так было нужно».
– Это неправильно! Должен быть другой выход! – снова запротестовала Зинаида. – Ты не можешь тут остаться!
Она перешла на «ты», взяла его за руку, заглядывая в глаза и ища ответа.
Но ответ был лишь один.
– Моя бабушка осталась, и она до сих пор здесь. Как и наши предки.
«Хватит, нужно заканчивать», – подумал он. Пока решимость его не покинула.
– Вам пора уходить. Дверь появилась, но она может пропасть.
Ян и Лизавета вышли первыми. Вслед за ними – Катя и Рома.
Зинаида остановилась, быстро приблизилась и поцеловала его.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты… Прости.
– Не за что извиняться. Я сам так решил.
Это была ложь. Борис не принимал такого решения, его приняли за него и, возможно, еще до его рождения. Но сейчас он с ним согласился.
Зинаида шагнула за порог шаманского дома. Там цвело и благоухало лето, торжествовала жизнь, переливался яркими красками большой и прекрасный мир. Это был один из крайних домов, с порога открывался вид на малахитовую стену леса.
Ян обнимал жену, Рома и Катя стояли, взявшись за руки.
– Прощайте, – сказал Ян, и его новые друзья повторили это тихим печальным эхом. В глазах Кати и Лизаветы блестели слезы.
Борис знал, что никогда не увидит этих людей – да и никаких других. Не в этой жизни. Но ни грусти, ни страха перед будущим больше не было. Он знал, что поступает правильно.
Что впереди его ждет путь.
– Гордитесь тем, что сделали сегодня, – сказал он, – живите счастливо и всегда помните: зло можно победить, а чудовищ – заставить убраться из вашей жизни. А потом закрыть за ними дверь, запереть замок и выбросить ключ.
С этими словами Борис сделал шаг назад и закрыл деревянную дверь.
Шаманские дома-ловушки захлопнулись.
Будь Борис сейчас снаружи вместе со своими друзьями, он увидел бы, что все три двери исчезли.