Сопротивляясь этим тяжёлым мыслям, он снова кинулся внутрь, как бы надеясь убедиться, что пустота коровника не иллюзия, ни галлюцинация похмельного мозга.. «Неужели сбежала? – пробормотал он вслух и сам себе ответил, – Нет, засов то был закрыт снаружи. Украли! – прорычал он в бешенстве. – Вот сволочи!»
2.
– Данил! – женский крик разнёсся по деревне. – Данил!
«Тимофеевна орёт», – узнал Данил: «Вот горластая баба, на всю деревню слыхать», – он тут же поплевал на ладони, пригладил жиденькие волосёнки, осмотрел по сторонам, спешно ища что-то на грядке, наклонился, дёрнул пучок молодого укропа, запихал в рот вместе с корнями и быстро двигая челюстью, перемалывая пахучую зелень, двинулся к соседке: «У неё и спрошу, не слыхала ли чего ночью».
– Данил! – не унималась Ленка.
– Иду, иду, – крикнул он ей. – Чего понадобилось-то с утра пораньше?
За забором мелькнула Ленкина макушка в белом платке.
– Живой? Слава Богу…
Она кряхтела от натуги, стараясь заглянуть через забор. Это у неё, наконец, получилось, и вместо белой макушки перед Данилом появилось круглое лицо, сплошь присыпанное мелкими веснушками.
– Живой, – повторила она и расплылась широкой белозубой улыбкой.
– А чё с ним станется? – раздался хриплый мужской голос, неожиданно напугав Ленку до визга.
Она опять пропала за забором, а минуту спустя появилась вместе с мужем. Кислая мина на его сером одутловатом лице, слипшиеся волосы, торчавшие во все стороны, как маленькие шипы, напоминали Данилу больного ежа, которого он подобрал за огородом прошлой осень и похоронил спустя два дня в том же месте.
– Ты что, идиот, забыл? Позавчерась деда Гришу схоронили. Небось, не от сердечного приступа помер, а от этой вашей самогонки сгорел.
– Да не надрывайся ты так, ей Богу, – еле выдавил из себя Лёха, болезненно морщась и закрывая уши руками: – Данила, не знаю, как этой дуре объяснить. Ну говори ты тише. Нет, подкрадётся сзади, как зыкнет… И не знаешь, то ли портки менять, то ли в тех же гулять до следующего раза. Повлиял хоть бы ты на неё, что ли.
– Тоже мне, влиятель нашёлся, – возмутилась Ленка.– Вчера сам по грядкам ползал. Вон и Скотину, поди, не подоил. Мучаешь животину несчастную.
– Да погоди ты, погоди. Я ж тебя спросить хотел… Ты вчера, – начал Данил и тут же она его бесцеремонно перебила, выплёскивая уйму не относящейся к делу информации.
Лёхе, по-видимому, был привычен долгий, утомительный ликбез, во всяком случае, он не пытался сбежать, а наоборот устроился поудобней, положив голову на забор. Сильно вытаращив глаза, он делал вид, что не только слушает, но ещё и понимает. Доказывая напряжённую работу мозга, выражение его лица становилось всё страшнее и страшнее.
Понимая, что не способен выслушать, а тем более осмыслить всё, что Ленка думает о таких серьёзных вещах, как алкоголизм, кризис среднего возраста, воспитание в муже человека, Данил пренебрегая правилами вежливости, обратился с проблемой к Лёхе.
– Ты говоришь, никаких подозрительных шорохов не слышал? – медленно проговорил ему Данил, попутно жестами стараясь изобразить то, что Лёха не понимал словесно.
Тот закатил глаза ко лбу, как будто хотел разглядеть те мысли, что ещё могли оставаться в его заспиртованном мозгу.
– Какие шорохи? – встряла в разговор Ленка, дав понять, что её монолог окончен, и она с удовольствием поможет разобраться и в этом непростом деле. – У кого ты спрашиваешь? Он себя-то не помнит. После обеда он у нас в уборной сидит, пока не замычит, его оттуда не выгонишь. У него там нычка в ведре с бумагой припрятана, – пояснила она, ехидно поглядывая на своего благоверного. – А с вечера, насколько я помню, ты присоединяешься к его празднику.
Она выдохлась и, склонив голову на бок, застыла в этой выразительной позе, приготавливаясь к новой атаке.
– Чего ты, оголтелая, тень на плетень наводишь, – с усилием выдавил из себя Лёха, словно только что вернулся в сознание, – ничего там нет. Правильно тебя Данила глупой бабой называет.
– Конечно, нету там ничего,– передразнила она его. – Это теперь нету, а вчера было, я сама видела!
– Так то, может, там вода была. Ты её нюхала? – вяло попытался защититься обиженный Лёха.