Из глубокой задумчивости его вывели странные звуки. Он остановился и прислушался. Где-то впереди, за высокими кустами папоротника, слышался истеричный смех женщины, эхом разносящийся по всему лесу.
«Откуда бы ей здесь взяться? – удивился Данил вслух. – Грибов, ягод пока ещё нет. Может, траву, какую лекарственную собирает?»
Он пригнулся к земле и медленно стал пробираться через заросли. Женский смех приближался, и к нему добавился совсем уже непонятный звук, глухой стук, словно чем-то молотили по земле.
Данил тихо вылез из кустов, стараясь не попасться на глаза, дабы не подумали, что он за кем-то следит и … обомлел.
Впереди, метрах в ста от него, стояла его корова, а через неё, производя немыслимые перевороты в воздухе, прыгала женщина в белой одежде.
Внутри у Данила всё похолодело, нет, он не испугался, скорее, был изумлён происходящим. Не осознавая, что делает, он попятился назад в кусты.
Поглощённая своим странным занятием, женщина его не заметила. Она не то смеялась, не то плакала, срываясь на визг, отчего зубы Данила взяла оскомина. При этом корова ни разу не пошевелилась, как будто была частью этого кошмара.
Стараясь побороть бешено частившее биение сердца, Данил неосознанно перебирал в уме все знакомые ему варианты поведения людей. Заключение было твёрдым – сумасшедшая.
«Прячусь здесь, как бандит с большой дороги», – подумал он, почему-то стыдясь своей выходки.
Он выпрямился, смело шагнул из кустов и без колебания направился прямо к ней.
– Эй, – осторожно окликнул он, боясь напугать.
Женщина остановилась и замерла.
«Птицы не поют», – почему-то пришло на ум Данилу.
Она не шевелилась, только склонила голову на бок, словно задалась вопросом, кто он и откуда взялся?
Лицо её плотно закрывали длинные косматые волосы. Белой одеждой, как раньше подметил Данил, оказалась простыня, туго обмотанная вокруг тела. Она долго не меняла позу, и он успел подойти к ней очень близко.
Вдруг она стремительно выбросила руку вперёд, пальцем указывая на Данила. Полный решимости шаг его сбился, ноги сковали невидимые путы.
Следующие действия женщины напомнили ему киноплёнку, быстро крутящуюся в обратном режиме, – не поворачиваясь к Данилу спиной, она попятилась назад, не спотыкаясь, ровно скользя по траве и скрылась в чаще леса.
Он долго не мог оправиться от потрясения, медленно осел на землю. Жадно хватая воздух ртом, Данил стоял на коленях, освещённый ярким полуденным солнцем, пробивающимся через кроны сосен.
После затяжного оцепенения мозг опять заработал, выдвигая наиболее приемлемые догадки увиденному им кошмару.
«Деревенская, поди, – пробормотал он, поднимаясь. – Держали, небось, взаперти, вон она и сбежала».
Отряхнув брюки от травы и прелой прошлогодней листвы, он огляделся по сторонам и только сейчас вспомнил о своей корове. Та жалобно замычала, почувствовав его внимание.
– Скотинка, бедная моя, – ласково позвал её Данил.
Узнав его голос, она часто заморгала большими доверчивыми глазами.
Данил подошёл к ней, широко расставив руки, и обнял за шею:
– Испугалась, глупенькая?
Она ткнулась мокрой шершавой мордой ему в лицо.
– Пойдём, хорошая, пойдём, – потянул он её за рог.
Корова преданно поплелась за хозяином.
4.
Больше всего на свете Владка любила помечтать. В своих грёзах она пребывала значительную часть жизни. Она твёрдо знала, что когда-нибудь ей обязательно повезет, и фантазии её станут явью. Это случится неожиданно, как сюрприз, преподнесённый судьбой. Каждую секунду она была готова принять на себя бремя нескончаемого блаженства, засыпала и просыпалась в ожидании чуда.
Она распахнула глаза и обвела комнату заинтересованным взглядом. Сквозь плетёную ткань штор напористо сочилось утро. В тонких лучах света весело плясали невесомые пылинки, казалось, комната пронизана золотой паутиной. И в центре этой красоты лежала она, Владка, представляя себя большой прекрасной бабочкой.
Она приподнялась на локтях, спустила ноги с кровати, пальцами нащупывая мохнатые тапочки, прислушалась. Счастье находилось где-то рядом. Может, сегодня, она встретит того самого-самого: красивого, богатого и невероятно щедрого. Он предложит ей кругосветное путешествие, бросит к её ногам все богатства мира. Он будет принцем или Арабским шейхом, посетившим страну инкогнито, дабы отыскать любовь всей своей жизни.
Склонив голову на бок, Владка поднялась с кровати и машинально приблизилась к зеркалу. Постепенно возвращаясь из мира грёз, она с улыбкой встретилась со своим отражением. Красота была её надеждой, спасательным кругом. Владка уповала на неё, как на единственное ценное имущество.