ГЛАВА 7
Вера
Девушка с каре подала автомобиль так быстро, словно изобрела телепорт.
– П, – твердо она произнесла одну букву, а потом пояснила: – Прошу! – галантно открыла Тамара заднюю пассажирскую дверь за водителем.
Кот с обидой посмотрел на девушку исподлобья и мягко оттеснил собой:
– Оставь это мужчинам.
Брюнетка гордо подняла подбородок и заявила:
– О – ответственность. Глава велел мне позаботиться о ней.
– Так заботься. – Кот проследил, как я села, и попросил: – Пристегнитесь, пожалуйста. Люди такие хрупкие.
Леша плюхнулся рядом со мной на сиденье, громко фыркнув, и оборотни дружно заглянули в салон автомобиля, после чего переглянулись.
– У– удивление. Думала, люди не фыркают.
– Понахватался, – улыбнулся одним уголком рта Кот, обошел машину, сел на переднее пассажирское сидение и обернулся к нам: – Вера, говорите, пожалуйста, если почувствуете себя нехорошо.
Тамара села и ревностно взглянула на Кота.
– М – моя, – показала на меня пальцем девушка. – Я за нее отвечаю головой, а не ты.
– Я просто буду рядом, – даже не обратил внимания на фокусы девушки Кот.
– З – зависть? – спросила, передернув плечами и повернув ключ зажигания.
– З – забота, – передразнил Кот. – Вот перестанешь нервничать, я свалю с горизонта.
– Н – нервы? Кто тут нервничает? – достаточно резко нажала на педаль девушка, и мы рывком двинулись с места.
– Ты. Когда ты нервничаешь, то всегда начинаешь говорить с одной буквы. Так что поехали, – скомандовал сначала Кот, но, видя упрямое выражение лица девушки, куда как более мягко спросил: – Тебе что, жалко, что я сиденье помну рядом?
– Помни, – криво усмехнулась она, уже без выделения первой буквы.
А почему Тамара нервничает? Не любит людей?
Мы виляли между складами, территория оказалась просто огромной, поэтому меня мотало туда-сюда на сиденье. Наконец высокие ворота отъехали, и мы выбрались на улицу в достаточно глухом районе – никаких домов рядом. Только там, где-то вдалеке, горит трасса и огни города.
Замутило. Я даже прикрыла глаза, но стало только хуже. Надежда, что пройдет и мне полегчает, если следить за горизонтом, таяла с ощущением подкатывающей к горлу неприятности.
Схватила Лешу за колено, чтобы привлечь внимание, и он непонимающе посмотрел на меня. А потом снова отвернулся к окну, будто не увидел выражения моего лица. Может, и правда не заметил зеленой бледности?
– Тамара… – выдавила из себя еле-еле, и девушка тут же прижалась к обочине, будто все поняла по одному только тону.
Выскочила из машины, открыла дверцу нараспашку и обеспокоенно спросила:
– Болит? Где?
Я на ощупь отстегнулась, почувствовав, что больше не могу. Оттолкнув девушку, выпрыгнула из авто и сложилась пополам прямо здесь.
– Ох, бедненькая! – Девушка погладила меня по спине. – Всегда укачивает в машине.
Кот вышел из машины с пачкой влажных салфеток и бутылкой воды, протянул мне. Я привела себя в порядок, выпила и посмотрела на Лешу. Жених тоже вышел из машины и просто стоял рядом, по выражению лица даже не поймешь, что думает.
– Никогда не укачивало, – покачала головой. – Наверное, это из-за беременности.
Тамара дернулась от последнего слова, будто от пощечины.
– Укачивает? Вера прям как беременная оборотница. Они тоже не могут ездить на машинах.
“Они” – выделила почему-то она, хотя сама же была из двуликих. Странно.
– Надышалась у вас шерстью, вот и тошнит, – недовольно сказал Леша, приобнял меня за плечи и повернул в сторону машины. – Поехали домой! Пока тебя прокапали, смотри, как стемнело.
– Поедем потихоньку, – предложила Тамара. – Если будет плохо, будем думать, что делать.
Теперь она не выделяла первые буквы, и стало значительно проще понимать девушку.
Стоило тронуться с места, как кислотное ощущение снова подступило, разъедая горло.
– Что, совсем плохо? Опять? – Леша повернулся ко мне. – Давай я пакет подержу, но поедем быстрее.
Два оборотня синхронно повернулись, бросив удивленные взгляды на Алексея, а потом Тамара резко свернула на обочину.
– Не могу, – еле выдавила из себя, быстрее выходя из машины.
Воздух внутри авто казался пропитанным выхлопными газами. Было трудно дышать.
– Ну что ты как маленькая, Вер? – Леша тоже выскочил из машины. – Соберись. Нам нужно в любом случае добраться домой.
Поведение жениха меня коробило. Сильно. Я даже боялась признаться самой себе, как задевал сейчас этот недовольный заминкой вид. Почему-то казалось, что, как только я забеременею, он станет нежнее, заботливее, внимательнее. Но он не менялся. Кажется, выходило только хуже. Моя беременность превратилась для него в досадную помеху, а не в радость.