И это в самом деле было так. Кольм преподавал в Торонтском университете английскую литературу; предметом его исследований были пьесы, приписываемые Шекспиру, но авторство которых подвергалось сомнению.
— Никогда не знаешь, — сказала Мэри. Шесть месяцев своего саббатикала[9] и их брака он провёл в Китае: она никогда бы не подумала, что китайцы могут интересоваться Шекспиром.
В своей области Кольм был почти так же знаменит, как Мэри — в своей: ни одна работа о «Двух знатных родичах»[10] не обходится без цитирования Кольма. Однако реальный мир вторгся в их башни из слоновой кости очень рано. Как Йорский, так и Торонтский университеты устанавливают зарплату профессорам исходя из их ценности на рынке труда: профессорам права платят намного больше, чем профессорам истории, потому что у них гораздо больше возможностей найти хорошее место вне университета. Точно так же в последнее время — в особенности в последнее время — генетики были ходовым товаром, в то время как специалисты по английской литературе за пределами учебных заведений не были нужны никому. У одного из друзей Мэри даже был такой тэглайн в электронных письмах:
Выпускник естественнонаучного факультета спрашивает «Почему оно работает?» Выпускник технического факультета спрашивает «Как оно работает?» Выпускник экономического спрашивает «Сколько оно стоит?» Выпускник факультета английской литературы спрашивает «Вам это кетчупом полить?»
Статус Мэри как главной добытчицы в семье был лишь одним из источников трений. И всё-таки она внутренне содрогнулась, представив себе, что бы было, узнай он, сколько она сейчас получает в «Синерджи Груп».
Подошла официантка, они сделали заказы: стейк с картошкой фри для Кольма, окунь для Мэри.
— Тебе понравилось в Нью-Йорке? — спросил Кольм.
На полсекунды Мэри подумала, что он имеет в виду город Нью-Йорк, в котором в сентябре неудавшийся террорист прострелил Понтеру плечо. Но нет, разумеется, он имел в виду Рочестер, штат Нью-Йорк — новое место работы Мэри и её место жительства на время контракта с «Синерджи Груп».
— Приятное местечко, — сказала она. — Окно моего офиса выходит прямо на озеро Онтарио, и я снимаю отличную квартиру на одном из Фингер-лэйкс.
— Хорошо, — сказал Кольм. — Очень хорошо. — Он пригубил вина и выжидающе посмотрел на неё.
Мэри, в свою очередь, сделала глубокий вдох. В конце концов, это ведь она попросила о встрече.
— Кольм… — начала она.
Он опустил свой бокал на стол. Они были женаты семь лет; он наверняка знал, что таким вот тоном она вряд ли собирается сказать что-то приятное.
— Кольм, — снова сказала Мэри. — Я думаю, пришло время нам… завершить незаконченные дела.
Колм наморщил лоб.
— Да? Я считал, что мы утрясли все подробности…
— Я имею в виду, — сказала Мэри, — что пришло время сделать наш… наше расставание постоянным.
Официантка выбрала этот неподходящий момент, чтобы принести салаты: «цезарь» для Кольма, зелёный салат с малиновым соусом для Мэри. Кольм отослал официантку, которая предложила к салату молотого перца, и сказал тихим голосом:
— Ты имеешь в виду аннуляцию?
— Я… думаю, я предпочла бы развод, — сказала Мэри ещё тише.
— Ох, — сказал Кольм. Он смотрел в сторону, на незажжённый камин на дальнем краю зала. — Ох-ох-ох…
— Просто, кажется, пришло время, — сказала Мэри.
— Правда? — сказал Кольм. — Почему именно сейчас?
Мэри сделала унылое лицо. Если изучение Шекспира и оставляет какой-то след, то обычно это привычка видеть во всём движущие силы и скрытые смыслы: ничто не случается просто так. Но она не была уверена, как это правильно сформулировать.
Нет — нет, всё не так. По дороге сюда она прокручивала слова в голове снова и снова. Она не была уверена в том, как он отреагирует.
— Я встретила другого человека, — сказала Мэри. — Мы хотим попытаться устроить совместную жизнь.
Кольм поднял свой бокал и снова отпил вина, потом взял из принесённой официанткой корзинки кусочек хлеба. Имитация причастия; этот жест уже сказал всё, что необходимо. Но Кольм всё-таки подкрепил своё послание словами:
— Развод означает отлучение.
— Я знаю, — с тяжёлым сердцем ответила Мэри. — Но аннуляция кажется таким лицемерием.
— Я не хочу покидать Церковь, Мэри. В моей жизни и без этого достаточно потрясений.
Мэри не понравился намёк на то, что инициатором разрыва была она. Однако, возможно, он прав. Возможно, она обязана ему хотя бы этим.
9
В североамериканской академической среде — годовой оплачиваемый отпуск профессора с бессрочным контрактом, который он получает раз в восемь лет. Обычно в течение саббатикала учёный принимает участие в исследованиях, интересных лично ему либо не получивших финансирования, пишет книги, путешествует или просто отдыхает.
10