На миг Энджи растерялась, а потом ответила на поцелуй. Мгновенно сдалась, почувствовав этот напор, огненный и почти злой. На миг показалось, что Аргус мстит. Подчинить себе, лишить всякого сопротивления — неплохое наказание для той, кто отказалась быть игрушкой.
Вот только она сама подалась навстречу, прижимаясь к сильному телу. Ладонь прошлась по его плечу, и пальцы сомкнулись на ткани черной рубашки. Аргус ослабил хватку на руке, но лишь для того, чтобы сильнее притянуть за талию.
Энджи показалось, что каждая клеточка кожи чувствует его жар. А одежда мгновенно стала раздражающей преградой. Неуклюжие от эмоций руки скользнули к пуговицам, высвобождая их одну за другой. Кончики пальцев еле-еле проследили линии татуировки, уходящие под рубашку.
Поцелуй немного прервался, и Аргус рвано выдохнул от этого легкого прикосновения. Его веки опустились, выдавая эмоции. А через миг он рывком развернул Энджи к себе спиной, прижимая к стене. Резко, будто в отплату за своеволие.
«Да он боится потерять контроль», — пронеслось в голове, и губы изогнула легкая усмешка. Впрочем, торжество не продлилось и секунды. Аргус наклонился к шее Энджи, обжигая горячим дыханием. От этого ощущения по венам растекся жар, а сердце застучало невероятно быстро. Она наклонила голову вбок, подставившись под дорожку поцелуев.
Аргус то едва касался шеи, то почти опалял страстью, то дразнил кончиком языка. Сильные руки ощупью изучали каждый изгиб изящной фигуры, и платье собиралось складками под их настойчивыми движениями.
Энджи оставалось только закусывать губу, чтобы сбившееся дыхание не превратилось в стоны. Тело горело огнем от желания большего, и до одури хотелось коснуться в ответ. С каждой секундой все сильнее.
Будто почувствовав это, Аргус прижал ее руки к стене. Энджи прикрыла глаза, прерывисто выдыхая.
Он — хозяин положения. Только ему решать, сколько дать ласки ее телу, отзывающемуся на каждое прикосновение.
И Энджи приняла его правила игры. Только бы не остановился.
Он слегка прихватил кожу зубами, оставляя отметку, но легкая боль только обострила ощущения. С губ Энджи сорвался наполовину вздох, наполовину стон:
— Аргус…
Пальцы невольно поджались, беспомощно царапая стену. От разгорающегося желания ноги ослабели. В момент между поцелуями Энджи уткнулась лбом в холодный камень, тщетно стараясь восстановить дыхание. Однако эта попытка обернулась провалом: пальцы Аргуса ухватили язычок «молнии».
Застежка коротко взвизгнула, открывая спину. Разгоряченная кожа почувствовала прохладный воздух, и стоило вновь почувствовать тепло мужского тела, как пробежала волна мурашек.
Аргус начал спускать платье с плеч. Энджи дернулась было ему помочь, но тут его рука спустилась на грудь, слегка сжимая. С губ сорвался стон. Собственная воля отключилась. Осталось только желание подчиняться этим прикосновениям и плавиться в них податливым воском.
Платье соскользнуло вниз. Энджи мимолетно удивилась тому, что даже не смутилась, оставшись в одном белье. Аргус толкнул ее в сторону кровати, накрытой простыней. В нос ударил запах наглаженной ткани, но он тут же сменился пьянящей смесью мужского одеколона и дыма.
Потянувшись к черной рубашке, Энджи продолжила начатое. Аргус навис сверху, отвлекая поцелуем, и кончик языка проник меж ее приоткрытых губ. Она поддалась ему, принимая игру, как умела. Кому, как ни демону, уметь соблазнять?
Не осознавая свои действия, Энджи нетерпеливо рванула края рубашки. Тихий треск ниток. Оставшиеся пуговицы раскатились по постели, соскакивая на пол.
Аргус ненадолго отстранился, сбрасывая рубашку. Энджи протянула руку, и кончики пальцев скользнули по татуировкам. Как оказалось, они расползлись под всем рукавом: от запястья до плеча, немного спускаясь на грудную клетку. Никаких конкретных рисунков. Завораживающая абстракция изогнутых линий.
Аргус снова наклонился, и пылкие поцелуи покрыли шею и ключицы. Когда он спустился к груди, Энджи прогнулась в спине навстречу. Пальцы неосознанно зарылись в его короткие волосы.
Каждый поцелуй казался раскаленным. А жаркое дыхание Аргуса только дразнило разгоряченную кожу. Энджи не могла сдерживать тихих стонов, сжимая его темные пряди, чтобы притянуть ближе. А отметины, остающиеся на ключицах, ни капли не смущали.
Аргус добрался до застежки спереди бюстгальтера и подцепил ее зубами. Влажное прикосновение кончика языка к коже заставило Энджи изогнуться, сжав пальцами простынь. А властная рука тем временем уже скользнула по бедру, переходя на чувствительную сторону. Невыносимо медленное прикосновение. Внутри все жарко сжалось от предвкушения.
— Пожалуйста, — выдохнула Энджи.
Она сама не поняла, о чем просит: остановиться или продолжить. Голова запрокинулась, упираясь затылком в подушку, а веки зажмурились. Энджи позволила себе утонуть в ощущениях. Лучше до мучительного острое возбуждение, чем собственные мысли.
Аргус помог ей избавиться от бюстгальтера, и одна его ладонь сжала освобожденную грудь. Вторая же скользнула к кружевным трусикам: последнему, что отделяло Энджи от полной наготы. Пальцы откровенно прошлись по влажной ткани, заставляя застонать от желания большего и совсем мимолетного стыда.
Энджи провела ладонями по телу Аргуса. Каждая мышца — напряженная до предела, будто вырезана из камня. Рука спустилась к ремню брюк, и пальцы почти инстинктивно ухватили пряжку.
Раньше Энджи никогда не позволила бы себе такого, но сейчас прерывистый выдох Аргуса даже порадовал. Он нетерпеливо отстранил ее ладонь, избавляясь от остатков одежды. Они полетели на пол, куда-то в темноту. Следом за этим ловкие пальцы подцепили и черные кружева. Они легко соскользнули с бедер Энджи.
Тяжело дыша, Аргус ненадолго отстранился. Его взгляд, будто любуясь, бесстыдно скользнул по ее телу. Полностью обнаженному, распаленному до предела.
Энджи, отвечая тем же, глянула из-под полуприкрытых ресниц. Красные отсветы из окна заиграли на бледной коже Аргуса, подчеркивая рельеф мышц. Красивое, крепко сложенное мужское тело, вызывающее только одно желание: отдаться в его власть.
От собственной раскованности Энджи на миг стало стыдно. Отгоняя это ощущение, она приподнялась навстречу Аргусу и увлекла его в новый поцелуй. Тело покорилось сильным рукам, выгибаясь навстречу каждой ласке.
Жаркие поцелуи, оставленные на коже метки, властные прикосновения на грани грубости — каждый миг заставлял терять голову. Энджи сама не хотела ни осторожности, ни нежности. Резкость и страсть хотя бы позволяли отключиться от реальности. Забыть, что натворила.
Почувствовав Аргуса внутри себя, Энджи протяжно застонала. Он тут же заглушил это горячим поцелуем. Ее руки отчаянно ухватились за широкие плечи. Ногти оставили царапины на бледной коже. Она обхватила ногами бедра Аргуса, подаваясь навстречу первым движениям.
— Энджи… — Хрипло от возбуждения прошептал он.
На ее глаза почему-то навернулись слезы. Не то от глубокого толчка, не то от смеси чувств в его голосе. Голосе того, кого она так подвела. Энджи зажмурилась, растворяясь в моменте.
Темп нарастал, а толчки становились все более резкими и глубокими. Это почти причиняло боль, но Энджи лишь сильнее впивалась пальцами в спину Аргуса. Пользовалась возможностью забыть обо всем.
Воздуха не хватало, а напряжение было на пределе. Их сбивчивое дыхание сливалось в одно, то и дело смешиваясь со стонами. Чувственными и протяжными — ее, низкими и гортанными — его.
Волна удовольствия прокатилась по телу, заставляя его задрожать. Энджи закрыла глаза, выгибаясь над постелью. От яркой разрядки с губ слетел полустон, полувскрик.
С ним слился и звук, вырвавшийся из горла Аргуса. Почти рычание от наслаждения. Его тело предельно напряглось под пальцами Энджи, а ее руки уже соскользнули на простынь в сладком изнеможении. По мышцам растеклась приятная слабость, не позволяющая даже открыть глаза. Только жадно хватать воздух, восстанавливая сбившееся дыхание.