Двоюродные сёстры вновь поднялись на насыпную дорогу и пошли вдоль реки, глядя на тёмную, закрывающую полнеба Лысую гору
- Она ведь жила именно здесь, на этой горе, – кивнула Жива.
- Кто? - спросила Майя.
- Лыбедь, - ответила Жива и тут же поправилась, - княжна Лыбедь. Она жила здесь в уединении, в отличие от своих братьев, живущих в центре Киева. И до самой смерти оставалась старой девой. Видимо, поэтому гору эту и назвали Девич-горой.
- Почему же она осталась старой девой?
- Считала, видно, что никто не достоин её руки и сердца. И хотя к ней сватались десятки женихов, она всем отказывала.
- Слишком гордая была? – усмехнулась Майя.
- Скорее переборчивая, - ответила Жива. - А когда постарела, то сама уже была никому не нужна. Сидела тут на горе, и с горя плакала, пока из слёз её не образовалась эта река.
- Да, поучительно.
Что-то невидимое за кустами вдруг вспорхнуло от реки, оказавшись большой белой птицей. От неожиданности девушки вздрогнули.
- Лебедь? - удивилась Майя. - Откуда здесь лебедь?
- Залетел, видно, случайно, сюда, - пожала плечами Жива, - с днепровских плавней…или с Галерного острова.
Шумно замахав крыльями, белый лебедь поднялся над вековыми вётлами, а затем скрылся за чёрной горой.
Плавное течение Лыбеди на перекате убыстрилось. Перед железнодорожным мостом, за которым начиналась автотрасса, двоюродные сёстры заметили метровую в диаметре железную трубу, выходящую непосредственно из-под толщи горы, перекинутую над рекой и зарытую в землю на другом берегу.
- Не понимаю, что может вытекать из-под горы? – озадачилась Майя.
Занятая своими мыслями, Жива неопределённо пожала плечами.
- Но скорей всего, - вдруг сказала она, - гору эту назвали Девичьей совсем по другой причине.
- По какой? – живо обернулась к ней Майя.
- Ну…возможно, потому … - помедлила с ответом Жива, - что здесь с давних пор девушки исчезают.
- Как это, исчезают?
- А вот так, бесследно, – вздохнула Жива. – Веда говорит, что это леший их умыкает. А Навка считает, что это Змиулан собирает дань.
- Какой ещё Змиулан?
- Ну, это такой змеиный царь, самый главный среди иных. Навка говорит, что выглядит он так: до пояса, вернее, до колен, - это голый мужик с неприкрытым членом…
- Эксгибиционист, что ли? – перебила ей Майя.
- Типа того. А вот ноги его затем плавно перетекают в два змеиных хвоста, на которых он и передвигается.
- Да ну тебя! – отмахнулась Майя. - Что за сказки ты опять рассказываешь?
Ей было непонятно: то ли Жива смеётся над ней, то ли говорит всерьёз.
- Сказки – не сказки, а девушки-то ведь пропадают. Вернее, девственницы. Два раза в год, на хеллоуин и в Вальпургиеву ночь он выбирает себе девственницу из числа пришедших на гору и в качестве жертвенной дани утаскивает её к себе в нору или в дупло, где полгода сожительствует с ней, пока не замучит до смерти.
Подойдя к железнодорожному мостику через Лыбедь, Майя первой взобралась на насыпь.
- А что, он… и сегодня будет себе девственницу выбирать? – с тревогой спросила она.
- И сегодня, - ответила Жива ей в спину, поднимаясь на насыпь вслед за ней.
Переступив рельсу и встав одной ногой на шпалу, Майя обернулась, не замечая, что прямо на неё со стороны Лысой горы на всех парах несётся скоростной поезд «Хюндай».
- Что, серьёзно? – переспросила она.
- Назад! – испуганно закричала вдруг Жива и, схватив её за руку, резко потянула к себе. Едва Майя отскочила назад, как мимо неё со свистом промчался поезд. Машинист не успел даже нажать на звуковой сигнал. Пара секунд мелькания вагонов – и вот уже серебристый дракон унёс свой хвост далеко вперёд!
- Пипец! – облегчённо вздохнула Жива, - ещё бы секунда, и от тебя мокрого места бы не осталось.
- Это точно, - кивнула Майя и тут же встревоженно спросила, - а ты этого Змиулана видела?
По лицу её было заметно, что рассказ о Змиулане напугал её больше, чем умчавшийся поезд.
- Нет, - покачала головой Жива, - да и мне это не грозит. Я ведь уже не девственница. – Она почему-то вздохнула. - Его видела только Навка. И, скорей всего, его видела дочка Лысогора, которая нарисована на стене. Но она уже никому ничего не расскажет.
19. А ВОТ И СТАТЬЯ!
Мультики оказались настолько реальными, что Димон-А даже заметил, что зрачки в глазах сатиров были не круглыми как у людей, и не вертикальными, как у змей, а почему-то горизонтальными.
- Ой, что-то не то. Бежим!
Они ринулись вверх по дороге. Козлорогие, стуча копытами, помчались вслед за ними. Дикий ужас охватил Димонов, и стометровку они преодолели со спринтерской скоростью за десять секунд. Фиксировали забег два милиционера, стоявшие перед финишной ленточкой шлагбаума.
- Чего это с ними? – удивился младший сержант.
- Козлы! – с перекошенным ртом прокричал ему О`Димон, первым пересёкший финишную черту и тут же отброшенный назад полосатой трубой.
- Кто козлы? – не понял старший сержант.
- Там козлы! – показал большим пальцем за спину догнавший приятеля Димон-А.
- Нет там никаких козлов, – удивлённо пожал плечами младший.
- Как это нет? – оглянулись собратья назад и тут же увидели рогатые морды белых козлов, стоявших у них за спиной на задних копытах.
Бросившись за помощью к милиционерам, Димоны тут же отпрянули от них, в ужасе обнаружив, что у тех на плечах отсутствуют головы. Молодые люди в панике кинулись бежать в разные стороны.
Определив по обезумевшему виду парней, что те уже поймали тему, безголовые милиционеры тут же погнались за ними. Догнав их, бойцы спецподразделения мгновенно провели захват, заведя правую руку им за спину, и бесцеремонно прогнули затем парней к земле.
- Куда? – обозлились безголовые менты. - Вы чё, травы обкурились, торчки?
На пятнистых комбинезонах бойцов Димоны заметили чёрные нашивки с белой надписью «барс», а также нарукавные шевроны с оскаленными красными мордами. Подняв глаза, они обнаружили точно такие же, только живые красные морды на плечах прежде безголовых милиционеров.
- А чё, сразу торчки? – возмутился О`Димон, уже не раз бывавший в милицейском участке на Печерске и зарегистрированный там, как Дмитрий Торчин.
- Колись, траву курил? – сразу же стал допрашивать худого, как цаплю, наркомана младший сержант.
- Колюсь, не курил, - привычно ответил О`Димон.
- Значит, не куришь, а колешься? – злорадно произнесла красная морда.
Тем временем, старший сержант, с трудом удерживая своего увальня, принудил его ударами по голени, чтобы тот, как можно шире, раздвинул ноги. После того, как Димон-А, действительно, стал похож на букву А, старший барс безрезультатно обыскал его, а затем кивнул младшему:
- А теперь обыщи своего.
- Сними рюкзак! Живо! Руки на голову! - приказал младший барс О`Димону и также обыскал его.
Не найдя ничего подозрительного в карманах, младший сержант вытряхнул содержимое рюкзака на землю. На земле оказались фонарик, компас и двухлитровая бутылка кока-колы.
- А это что? Кокаин в разведённом виде? – пристебалась к нему красная морда.
- Да какой ещё кокаин? - вновь возмутился О`Димон.
Младший сержант прощупал рюкзак и в боковом карманчике нашёл белый аптекарский футлярчик.
- А вот и статья! - обрадовался он.
Но рано обрадовался. Воспользовавшись тем, что старший сержант отвлёкся, Димон-А незаметно вытащил из-под пиратской банданы две разноцветные таблетки и тут же их проглотил.
- А вот и нет статьи! – обрадованно произнёс он.
- Ничего, - пообещал ему старший барс, - был бы наркоман, а статья всегда найдётся. В кутузку их!