Деканша отвела взгляд на окно, помытое наполовину, сказала, что даст нашим объяснительным ход, но сказала это так, что мы поняли: никто нас не отчислит и никто больше не заставит мыть деканат.
А помнишь ещё. Мы жили в общежитии. Какие-то девчонки помыли в постирочной посуду. Почему-то коменда подумала на нас и сказала, чтобы мы эту постирочную отмыли, иначе нас выгонят из общежития. Ты сказала, что нихрена толкового из этого не выйдет – мы не мыли посуду в постирочной. Коменда долго грозила конфликтной комиссией, отчислением, заведущей студгородка, но… Ты всё рано не соглашалась. А через неделю коменда сама увидела, что в постирочной моем посуду не мы, и даже извинилась…
– Ты в своём уме? – спросила я.
– В своём.
– Эти люди разнесли твой дом, забрали твою машину и твой магазин, а ты хочешь их поддержать?
Вита оглядела комнату. Встала, подошла к разбитому зеркалу. Это была очень красивая вещь. С розовой каёмкой и котятами по бокам. Овальное, дорогое. Оно вносило во всю квартиру атмосферу роскоши. Когда Вита гляделась в него, она вставала на цыпочки и говорила, что она Анастасия Волочкова. Прекрасная и дорогая, как это зеркало. И что у её ног лежит двадцать олигархов, и она не знает, кого выбрать. Я смеялась в ответ, а она бросала на меня жёсткий взгляд и строго спрашивала: «Ты видишь какую-то разницу между мной и Волочковой?» «Как минимум, ты рыжая», – отвечала я. А она так гордо говорила: «А как максимум, я гораздо красивее».
– Помнишь это зеркало? – вдруг спросила она.
– Конечно, помню. Ты его увидела два года назад в «Родине». Потом мы туда часто заходили. Его всё никто не покупал, потому что его хотела ты. Ты, как будто, заколдовала его. Потом ты его принесла, специально наняла человека его повесить, и сказала, что главная мечта твоей жизни сбылась…
Я замолчала. Вита, в отличие от меня, была из необеспеченной семьи. Это для меня не было значения, какой краской красить волосы, лишь бы цвет был удачный. Это для меня не было значения, сколько стоит мобильник, лишь бы звонил. Это я могла надевать вещи, купленные на китайском рынке, или даже на сэконд-хэнде и ещё считала, что так гораздо круче.
Для Виты ценность вещи была ни в её удобстве, функциональности, модности, красоте, ни в том, насколько она шла Вите и даже не в том, насколько эта вещь была качественной. Вита видела прямую зависимость между ценой и ценностью вещи.
Когда она повесила на свою стену это зеркало, действительно, сбылась её главная мечта – она окружила себя роскошью, которой грезила всю жизнь. И пусть её домик был в ипотеке, и пусть машину она купила в кредит, и пусть на полу лежал ковёр середины советской эпохи… На стене уже висело зеркало, в которое Вита гляделась и чувствовала себя не хуже Волочковой.
– Вита, я тебя не узнаю. После того, как вот это сделали с твоим домом, ты должна была пойти и расхерачить этих ублюдков. А ты…
– Когда они пришли, я закрыла спиной зеркало и сказала, что отдам магазин… Всё, что угодно, только чтобы не трогали зеркало! Тогда они меня отшвырнули. Они… Оно… Оно сильное. Оно одним кулаком уничтожило его. Я разозлилась, побежала в милицию. Мне сказали: «Они показывали Вам грамоту?» Ту самую, в соответствии с которой могут творить, что хотят… Я говорю: «Да». Они говорят: «Тогда какие могут быть вопросы, они действовали на законных основаниях». Я сначала вскипела, а потом поняла. На месте этого зеркала могла быть я. Поэтому я хочу быть с ними. Фрида, для тебя важнее эта безделушка или я?
Для меня важнее, конечно, Вита. Но для неё! Для неё важнее эта овальная штуковина с розовыми котятами по бокам. Без этого зеркала Вита станет бессмысленна. Это зеркало, какое бы никчёмное оно ни было, – это её вера. Вера в то, что если захочешь, можно стать Настей Волочковой, и у твоих ног будет лежать 20 олигархов. Вера в то, что никто не имеет права тебя заставлять мыть деканат или постирочную. Потому что право не имеет. Потому что ты не какая-нибудь идиотка Ботана, которую можно два раза гонять на физ-ру.
– У них есть деньги. У них есть сила. Я не хочу, чтобы меня стёрли в порошок. Я хочу сама стирать в порошок.
Я, конечно, никаких контактов Вите не дала. И, несмотря на то, что нам неплохо платили, в очередной раз убедилась в том, что Лада мудрая женщина. С ними, действительно, стоит дружить. Но быть с ними никак нельзя.