Если общество и государство в целом здоровые, с хорошим иммунитетом к проявлениям массового фашизоидного психоза, могут противостоять этатистским поползновениям своего правительства, то страна способна перенести болезнь, именуемую фашизмом, в лёгкой форме .
Тридцать второго президента США Франклина Делано Рузвельта американцы не называли фашистом, несмотря на то что президент открыто восхищался Муссолини и Гитлером. Многие идеи Рузвельта, методы государственного управления были вполне фашистскими, при этом стратегические цели президентской политики считались либеральными. Адольф Гитлер и Бенито Муссолини публично высказывали ему ответное уважение за его «Новый Курс», о сути которого Рузвельт высказался в своей инаугурационной речи так: «Если мы хотим двигаться вперёд, то мы все вместе должны идти дисциплинированной, верноподданной армией, готовой на жертвы ради общей дисциплины, ибо без такой дисциплины невозможно движение вперёд. Я буду просить у конгресса единственный оставшийся инструмент решения кризиса – широких властных полномочий для борьбы с чрезвычайной ситуацией, столь же неограниченных, как полномочия, которые мне были бы даны в случае фактического вторжения иноземного врага».
С первых дней своего президентства Рузвельт объявил об организации единой федерации промышленности, создании механизмов государственного контроля в экономике, государственной идеологии и строительстве машины государственной пропаганды. После прихода в Белый Дом Рузвельт фактически взял курс на создание в США корпоративистского государства, которое уже в то время существовало в фашистской Италии.
Эффективности существовавших тогда в Америке механизмов политического сдерживания и активного противодействия остальных ветвей власти (законодательной и судебной) хватило для того, чтобы граждане США не получили фашистскую диктатуру пожизненного президента и бессменного вождя нации Франклина Д. Рузвельта. Да и вправду сказать, американское общество к такому повороту событий действительно было совсем не готово. Уровень фашизации в либеральном американском демократическом обществе, состоящим из бывших эмигрантов, людей разного цвета кожи и разреза глаз, различного вероисповедания, различных культурных традиций был крайне низок. Дух предпринимательства и личной свободы у американцев оказался сильнее, чем идея построения тоталитарного социального государства.
Фашистские режимы Муссолини и Гитлера были настолько популярны во всём мире, что подавляющее большинство развитых стран, так или иначе, играли в фашизм, перенимали его методы, лозунги, внешнюю атрибутику и даже сам термин «фашизм». В лексиконе американцев и европейцев появились такие понятия, как «сельский фашизм», «индустриальный фашизм», «американский фашизм», «русский фашизм» и прочие «фашизмы».
Писатель Герберт Джордж Уэллс, в своём выступлении в Оксфордском университете, заявил: «Я хочу видеть либеральных фашистов и просвещённых нацистов». Его желание сбылось, в США после избрания президента Рузвельта появился этот странный неуклюжий термин – «либеральный фашизм». Два совершенно несовместимых понятия соединились в термине, обозначавшем фашистские способы решения политических и экономических проблем в демократических государствах, то есть достижение либеральных целей откровенно фашистскими методами.
Фашистским государство можно назвать не в связи с изредка применяемыми отдельными фашистскими методами управления страной и её экономикой, а лишь когда фашизм в таком государстве становится государственной политикой и все его родовые признаки налицо. Это когда больной фашизмом стране не просто нездоровится, а её лихорадит, то бьёт озноб, то тут же сразу кидает в жар, а политическое руководство кидается из одной крайности в другую. В стране нарушается нормальный образ жизни граждан, разрушаются экономические основы свободного предпринимательства, деградируют наука, искусство, общественные и государственные институты. То, что ещё вчера не только дозволялось, но и прямо поощрялось государством, с некоторых пор уже запрещается. Белое становится чёрным, а чёрное – белым.
Примечательно, что в различных фашистских странах способы пропагандистского воздействия на массы практически одинаковы, иногда до полной идентичности.
Десять лет назад, когда началась Перестройка и в страну стала поступать в большом количестве запрещённая ранее в Советском Союзе литература, меня поразила схожесть агитационных плакатов гитлеровской Германии и СССР 1930-х годов. Позднее, когда я увлёкся изучением методов государственной пропаганды тоталитарных режимов, то убедился в идентичности пропагандистских приёмов в Третьем Рейхе и в СССР. Одни и те же образы, одни и те же герои, даже очень похожая музыка, кино, монументальное и изобразительное искусство. Архитектура, склонная к гигантизму и символизму, различалась в разных странах лишь наличием особых национальных форм, традиционных орнаментов. Потом я обнаружил, что также похожи пропагандистские образы, эстетика и стиль фашистской Италии, фалангистской Испании, других фашистских режимов, существовавших уже после окончания Второй мировой войны и существующих в настоящее время.