Инга впихнула в себя еще пару ложек овсянки, понимая, что если она не поест, то дальше идти не сможет.
-- Если мы выживем, нам будет все нипочем! -- наиграно-бодро вдруг заявил Левушка.
-- Не каркай, -- буркнул Герман, пристально изучая размазанные по миске остатки каши.
Левушка моментально надулся:
-- Сема, что они все ко мне придираются? Я просто хотел слегка разрядить обстановку! Могу я вздохнуть спокойненько, раз уж наш угрюмый друг больше не...
-- Заткнись! -- рявкнул Герман, вскакивая.
Звонко брякнула о камни отлетевшая миска. Левушка испуганно съежился и попытался слиться с пейзажем.
Герман постоял, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Потом с видимым усилием взял себя в руки и опустился обратно на пенку. Жестко прищурился, вдруг став удивительно похожим на Горца, и заговорил, скупо роняя слова:
-- Каскад нам не пройти. Будем обносить . Дальше пойдем аккуратно. Мы с Ингой первые, вы следом. Смотреть в оба.
-- Хренушки! -- с отчаянной храбростью смертника вякнул Левушка из-за спины Семена. -- Меня туда, -- он ткнул пальцем в сторону реки, -- больше и под пистолетом не загонишь! Я, можно сказать, только жить начинаю!
-- А что ты предлагаешь? -- окрысился руководитель похода. -- Я уже понял, что на Горца вам положить с прибором, но дальше-то что? Лечь на берег и ждать конца?
Инга зачем-то подняла руку, как школьница на уроке, и неуверенно спросила:
-- А телефон? У нас же был спутниковый телефон на крайний случай?
Герман отвел глаза.
-- Гор при себе все держал. В гермике. Вместе с документами.
-- А если...
-- Нет никаких если, -- оборвал он. -- По этой реке не ходят и искать нас никто не будет.
-- Вернуться можно? -- спросил Семен.
Герман покачал головой:
-- Десять дней на маршруте... Триста километров. По таким горам, с барахлом, без снаряжения... Нереально.
- А по берегу? - пискнул Левушка.
- Много ты тут берегов видел? Да вы поймите, осталось-то -- раз плюнуть! Главное, этот каскад обойти. И еще пара-тройка переходов до выброски. Как два пальца об асфальт!
Инга встрепенулась.
- Погоди, как это до выброски? А пещера? Мы так не договаривались...
Герман смерил ее тяжелым взглядом исподлобья. Да, она понимала, как это выглядит со стороны. Человек пропал, а бессердечная стерва вспоминает о каких-то глупых обязательствах. Только что же, выходит, все было напрасно? Месяцы ожиданий, боль, кровь, пот, слезы, лишения... Все зря? Что случилось с папиной экспедицией, они так и не узнали, и другого шанса уже не будет. Пусть считают ее чудовищем, бездушной тварью, но не спросить она не могла!
Герман отвернулся и заговорил скучным протокольным тоном:
- Вас предупреждали, что руководитель похода, то бишь я, имеет право прекращать движение по маршруту, изменять маршрут и график движения, возвращаться или поворачивать в ближайшие населенные пункты при резком ухудшении погоды, во время стихийных бедствий и при других обстоятельствах, делающих дальнейшее продвижение по маршруту опасным. Согласие на это вы дали в письменном виде. Сейчас именно такие обстоятельства, и дальнейший поиск пещеры я считаю нецелесообразным. Так что идем к точке выброски. Всем понятно?
― Я за, ― поддержал его Семен.
-- Ага, -- заныл Левушка, -- а если там еще один этот... каскад? Или не один!
-- Судя по картам, серьезных препятствий до конца маршрута больше нет, -- заверил Герман.
-- По ка-а-артам... -- не унимался Левушка. -- Знаем мы эти карты! Да у тебя ее, наверное, вообще нет. Думаешь, я не слышал, как пару дней назад вы с Горцем обсуждали, что это река с блуждающим руслом, и она вообще не соответствует лоции.
Инга переглянулась с Семой.
- Это правда?
Герман поднял руку и, не вдаваясь в подробности, отрезал:
-- Вы знали, что река сложная и по ней мало кто ходил, но вас это не остановило. Все, минутка демократии закончена. Я теперь не только руководитель похода, но и гид-проводник в одном лице, и...
Инга поднялась, собрала посуду и отправилась к реке. Был бы тут Санька, наверняка смог бы доказывать, что форсмажора никакого нет, и им полагается неустойка. Только, какой толк препираться? Герман прав -- теперь он за главного, ему и решать. И Левушка это понимает не хуже остальных. Просто страх сильнее разума. Так всех нас в трусов превращает мысль...
Она разложила на камнях миски, ложки, кружки. Посидела, бездумно глядя на бегущую воду. И заплакала.
***
Мокрая веревка дернулась как живая и выскользнула из рук.
- Я же сказал: держи! - рявкнул Герман. Досадливо поморщился: - Ладно, проехали. Извини. Сядь вон на камушек, отдохни, я сам закончу.
Инга послушно направилась к обломку скалы, валяющемуся на берегу. Села, принялась разглядывать ладони. Мозоли, подживающие и свежие ссадины, траурная кайма под ногтями... Зачем я здесь? Предки были хранителями тайны! Подумаешь! Тоже мне, тайна. Пара-тройка баек. У всех коренных питерцев есть такие семейные легенды. Как можно было поверить в тот бред, что несла тетя Люся и отправиться к черту на куличики?!
Отчего-то, после того как Герман принял решение, ей стало легче. Делай что должно, и будь что будет, говорил папа. Вот и буду делать что должно, строго сказала себе Инга. Если верить Герману, осталось всего два перехода. Сегодняшний день можно уже вычеркивать, самое страшное - обнос порога - позади, ходу до стоянки, по словам Германа, не больше часа. А завтра вообще не о чем говорить - полдня и мы в точке выброски!
- Ну что, всё забыли? - прервал ее размышления привычный окрик "адмирала". Она поперхнулась. Это был любимая присказка Горца. Он задавал этот вопрос, когда они собирались вставать на воду после очередной стоянки. На него следовало отвечать: "Ничего не взяли!", но сегодня все промолчали.
- Стартуем, - пробурчал руководитель похода, сообразив, что дал маху. - Давайте, шевелитесь! Раньше сядем - раньше выйдем.
На воде все оживились. Герман размеренно окунал весло, после каждого гребка делая странное обратное движение. Инга не сразу поняла, что таким образом он компенсирует ее слабое участие в поступательном движении их суденышка. На мгновение ей стало неловко, но... Солнце нежно гладило плечи и затылок, пронзительно-голубая вода легко несла яркие сдвоенные тела катамаранов, а главное - путешествие вплотную приблизилось к финалу! Можно расслабиться и получать удовольствие. Вон Левушка напевает себе под нос, да и на лице Семена расползается непривычная улыбка.
Будто подслушав ее мысли, Герман мотнул головой в сторону "неразлучников", усмехнулся:
- Втянулись твои подружки-то, а? Глядишь, сделаем из них настоящих водников еще!
- Не успеем, - пожала плечами Инга.
- Да ладно, - возразил Герман. - Знаешь, как Гор говорит: рано еще, ребята, сосать друг другу...
Он запнулся, мотнул головой, точно отгоняя назойливую муху. Инга сочувственно вздохнула. "Друг, оставь покурить! - А в ответ тишина..." Она и сама никак не могла осознать, что Горца больше нет. Казалось, вот сейчас, за следующим поворотом, закачается у берега оранжевая капля, резанет по глазам отразившийся от мокрого весла солнечный блик и знакомый голос недовольно спросит: "Долго еще кота за яйца тянуть будем, господа тур-р-ристы?! Шевелите булками, если не собираетесь на воде ночевать!"