— Привет, можно узнать твоё имя? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Дарим Эшфорд, — неуверенно ответил Дарим.
— А я София Виже, — она слегка поклонилась, — рада знакомству.
— Взаимно, — осторожно ответил Дарим, поймав на себе несколько завистливых взглядов.
— Скажи, Дарим, ты собираешься на бал?
— Я как раз думал об этом, — честно ответил Дарим. — Пока не решил, да и пары подходящей нет.
— Вот как, — София убрала руки за спину и мило улыбнулась. — Тогда у меня к тебе предложение. Ты пойдёшь на бал со мной, но у меня к тебе будет одна маленькая просьба.
— Какая же?
— Моя подруга не может найти в себе смелости пригласить кого-то на бал, а ей страшно хочется пойти. У тебя есть знакомый друг, который сможет составить ей достойную компанию?
— Хм, — Дарим задумался. — Пожалуй, есть один такой кандидат.
— Отлично. Тогда решено. Будем ждать вас в пятницу после занятий возле южного выхода из Академии, кучер на нас.
— Договорились, — слегка кивнул Дарим.
София снова слегка поклонилась и покинула площадку для тренировок. Вернувшись в общежитие после занятий, Дарим обнаружил там человека, на которого пал его выбор. На кровати сидел Ривер и тряпочкой тёр лезвие своей сабли.
— Здоро́во, — не глядя сказал он Дариму.
— Привет, привет. Слушай, Ривер, хочешь сходить на бал?
Русоволосый юноша поднял внимательные глаза на своего соседа, прекратив чистить оружие.
— Цена вопроса?
— Бесплатно, — отмахнулся Дарим. — Там старшекурсница организовывает у себя в поместье бал. Я сначала идти не очень хотел, но затем меня пригласила София… София… Как же там её фамилия, — не мог вспомнить Дарим.
— Не говори Виже, — тихо сказал Ривер.
— Вот, точно, София Виже, — Дарим щёлкнул пальцами. — Она пригласила меня на бал и попросила взять с собой кого-то, чтобы составить компанию её подруге.
— София Виже, главная красавица первого курса, дочка знатного господина, которому принадлежит производство самой дорогой мебели в столице, пригласила тебя на бал? — решил удостовериться Ривер.
— Я не знаю про всё, что ты про неё сказал, но представилась она именно так, — ответил Дарим и скрестил руки на груди. — А что не так?
В ответ Ривер вздохнул от необходимости объяснять очевидные для него вещи.
— Понимаешь ли, Дарим… Я не знаю, как обстоят с этим дела в деревнях, но в городах чем выше чин родителей, тем ниже вероятность того, что их дети захотят крутить роман с кем-то не из благородных кругов общества. Иными словами, кроме внешности у тебя ничего нет, а значит ей не было смысла приглашать на бал именно тебя.
— А может она подумала, что я тоже сын какой-то знатной персоны, — наигранно предположил Дарим, сделав горделивое лицо и поправив воротник своего костюма.
— Исключено, — отрезал Ривер. — Она знает имена всех своих потенциальных кавалеров наизусть, — Ривер вздохнул и уставился на потолок. — Я поражаюсь твоей везучести, конечно.
— Так что по итогу? Ты согласен?
— София Виже не стала бы дружить с кем попало, — подумав, сказал Ривер. — Вероятнее всего, её подруга не менее знатная. Так что да, я в деле, — Ривер устремил взгляд на Дарима и протянул ему свою руку.
Крепкое рукопожатие означало заключение договора между двумя соседями. Оставалось лишь дождаться конца недели.
Как обычно и бывает, когда ждёшь чего-то важного в ближайшем будущем — время начинает идти неимоверно медленно. Лекции будто специально делали более нудными, вдобавок под конец сентября некоторые преподаватели сочли своим долгом дать несколько проверочных работ для определения уровня знаний в группах. Как объяснил Ривер, на самом деле это делалось для того, чтобы поделить группы на умных ребят и на дураков. К первым преподаватели зачастую были более благосклонны и чаще шли на компромисс, со вторыми были строги и требовательны. Помимо этого, Ривер добавил, что “Выбраться из дураков крайне сложно, поэтому лучше не попадать туда вовсе”.
Почти всё свободное время на неделе пришлось посвятить зазубриванию: имён и званий Эденверских полководцев, формул счёта по математике, основных форм документов, видов накладывания бинта в зависимости от расположения и типа раны, и сотен видов гусей, уток и прочей животности, на которую можно и нельзя было охотиться. Голова Дарима болела всё время, кроме сна, и умоляла своего хозяина подумать о чём-то более мирском, однако тот на провокации не поддавался. С трудом, но Дариму удалось избежать участи занесения в список “недалёких”, в отличие от Семунда и Ника, которые не смогли совладать с полевой медициной и математикой.