— Мы всё ещё здесь.
— Именно, в этом и проблема.
— И здесь всё ещё темно.
Атмосфера пока ещё достаточно плотная, чтобы скрыть ослепляющий интерьер Суртра от нас в отсеке.
— Темнее всего перед рассветом. — мрачно говорит Хаким и указывает на светлеющий мазок инфракрасного излучения над головой.
Шимп не может объяснить этот феномен, несмотря на все свежие данные реального времени, которые он запихивает в свои уравнения. Всё, что мы о нём знаем — чем бы это ни было, оно не сдвинулось от нашего вектора смещения и становится всё жарче. Или, может быть, ближе. Трудно сказать определённо. Наши чувства затуманены такими расстояниями, и мы не собираемся высовывать головы над облаками для лучшего обзора.
Чем бы это ни было, Шимп не думает, что оно стоит беспокойства. Он сказал — мы уже почти прошли.
Шторм больше не замерзает при ударе. Он плюёт и шипит, мгновенно превращаясь в пар. Непрекращающиеся молнии стробят небо, останавливают анимацию вздымающихся мозаичных монстров из метана и ацетилена.
Божий разум мог бы выглядеть так, если бы Он был эпилептиком.
Мы иногда ему мешаем, блокируем какой-то божественный синапс в середине разряда и тогда миллион вольт пронзает корпус, базальтовая заплатка превращается в шлак, или Эри слепнет на очередной глаз. Уже потерян счёт камерам, антеннам и радарным блюдцам, которых мы лишились. Я просто добавляю очередную метку, когда ещё одна фасетка вспыхивает и темнеет на краю коллажа.
Хаким этого не делает.
— Проиграй снова. — говорит он Шимпу. — Вот этот фид. Как раз перед тем, как оно начало задираться.
Последние мгновения последней жертвы: испещрённая кратерами шкура Эри, обнажения пластов полупогребённой машинерии. Молния просверкивает на левой ступени, пронзая плавник радиатора на полпути к нашему комковатому горизонту. Вспышка. Банальная и слишком знакомая фраза:
— Нет сигнала.
— Снова. — говорит Хаким. — Страйк на средней дистанции. Останови здесь.
Три разряда, пойманные с поличным, теперь я вижу: Хаким наткнулся на нечто странное. В них есть нечто отличающееся, что-то менее случайное, чем фрактальные бифуркации отдалённой молнии. Другой цвет — слишком много голубоватого по краям — и они меньше. Разряды в отдалении — массивные. Эти же, искривляющиеся по коре, выглядят не намного толще, чем моя собственная рука.
Они сходятся к какой-то яркой массе, едва выходящей за пределы диапазона камеры.
— Статический разряд какого-то рода. — предполагаю я.
— Да? Какого именно?
Я не вижу ничего похожего в текущей мозаике, хотя в переборках мостика ещё столько окон, а наших камер на поверхности всё ещё тысячи. Даже мой линк не может обработать столько каналов одновременно.
— Шимп, есть ли другие подобные феномены на поверхности?
— Да. — говорит Шимп и обогащает дисплей информацией.
Яркие сетки роятся по камню и стали. Скопления шаровых молний, гуляющих на зазубренных ходулях электричества. Какая-то плоская сверкающая плазма, скользящая по коре Эри, словно скат.
— Чёрт-т-т-т-т, — шипит Хаким. — Откуда они взялись?
Наш составной глаз теряет ещё одну фасетку.
— Они целятся в сенсоры. — лицо Хакима становится пепельным.
— Они?
Похоже просто электричество змеится дугами по металлу..
— Они ослепляют нас. Ёб…нь Иисусова, быть в ловушке внутри звезды не так уж и плохо, ведь в сделке должны участвовать враждебные пришельцы.
Мои глаза лихорадочно мечутся, глядя на потолочный датчик.
— Шимп, что это за штуки?
— Я не знаю. Это может быть что-то вроде огней Святого Эльма или чрезмерно плавучей плазмы. Я также не могу исключить какой-либо мазерный эффект, но я не обнаруживаю значительных микроволновых излучений.
Очередная камера отключается.
— Молниеносные жуки! — истерически хихикает Хаким.
— Они живые? — удивляюсь я.
— Неорганические, — говорит мне Шимп — Я не знаю, соответствуют ли они определениям, основанным на ограничении энтропии.
У них нет обычной морфологии. Естественно у них нет ног, это — дуги переходов напряжений. И форма тела, если уж термин «тело» применим, похоже необязательна и текуча. Полярные сияния кучкуются в искрящиеся шары, шары прорастают петлями или ветвящимися конечностями или просто уносятся на скорости 2 Маха, исчезая в шторме.
Я вызываю композитное тактическое изображение. Ха, да там целое кластерное распределение. Их стая собралась у скелетных остатков давно умершего сопла движка, ещё один промелькнул, пересекая эвакуационный люк на полпути вниз по боковой линии правого борта. Целая вечеринка в устье ротового кратера Эри, роящаяся вокруг нашего невидимого бутстрапа, словно вода, кружащаяся в сливе.