за доблесть и отвагу, а ты, царь Левтихид,
достоинство свое
на золото простое променял.
Спасенья нет тебе.
Левтихид.
Павсаний! Смерти я боюсь.
Не скрою, позор и умирание
меня страшат. Как слаб ты, человек,
в стихиях собственных страстей.
Но ты позор на Спарту навлекаешь
для всей истории времен,
в которых Спарта будет свята.
И если Спарте, говоришь, ты предан
телом и душой, не позой и картиной,
а всем настроем чувств благих, то
выход есть и не в моем позоре.
Павсаний.
Какой же выход, Левтихид!?
Левтихид.
А выход прост. Позволь, и я бегу в Тигею.
И там окончу дни мои в тиши и радости покоя. А золото я частью возвращу.
Но ты, пойми, кормиться должен я?
На мое место встанет Клеомен.
Ведь мы с ним два царя у Спарты.
Народ спартанский любит так его,
ведь его Геро-дочь была женой
для фермопильского героя Леонида.
Павсаний.
Пусть будет так. Для родины моей
огласка лишняя не почва для героев.
Не встанет Клеомен в бой ратный против
персов и твое место не займет.
Левтихид.
Пусть боги охранят тебя,
Павсаний и мудрец!
Твой благородный облик история навеки сохранит. Прославит мир тебя. А сам я
удалюсь. И скроюсь в тьме неслышимых
столетий.
Не всем известным быть, не всем героями
истории служить, ведь должен быть
на свете и порок и в людях он не одинок.
Из слов твоих к тому же заключил я,
что Клеомен там что-то натворил.
Когда последний раз мы виделись, он жил.
Павсаний.
Мор на царей вдруг в Спарте наступил.
Один погиб-герой, другой предатель,
а третий золотом всю душу замарал.
Клятвопреступник Клеомен вдруг презирать задумал своих соседей и палкою в лицо всех без разбора тыкать начал.
Когда же сродники его в колодки ноги заключили, у стражи выпросив кинжал, от ляжек, бедер, паха и лодыжек куски живого мяса отрезал и сам скончался в страшных муках.
Левтихид.
Пусть боги рассудят царями Спарты
совершенных уйму дел.
Не дело мудрого стратега к суду их Спарты привлекать.
Павсаний(Левтихиду).
Уходи(Левтихид уходит).
Изгладит жизнь все силой сокрушенья.
От дел земных, когда я отвлекаюсь,
то вместо света черпаю лишь тьму.
Я завтрашним сомнением смущен,
Дым битвы слышу я,
скопляется подобием он ночи.
И негде скрыться перед ним.
Ленивых надобно будить.
Но мы Мардония не знаем планов.
И потому готовы отдыхать,
А от неложных грез
очнуться бы пора.
Во мраке Аида и ночи
мы жизнь прожигаем давно
Деметра опять ли захочет
явить себя как божество
в нарядной природе купели,
где птицы бы в счастье запели,
где силы бы мог человек
отдать в свой израненный век,
не ведая моря отчаянья.
ЯВЛЕНИЕ II
(Ржание лошади. Шум. Входит телохранитель).
Стратег Павсаний!
Говорить с тобой желает
прибывший всадник с персов стороны.
Лица же он не открывает.
Павсаний.
Пусть войдет.
(Входит в черном плаще воин.
И сбрасывает его).
Павсаний.
Царь македонский Александр!
Александр.
Павсаний! Я об участи Эллады
заботился всегда. Недаром стал я
гостепреимцем афинян. Ты это занешь.
Мардоний ждал для войска своего
знамений в битве, но приятных.
Теперь знамением решил он принебречь
по наущенью Демарата.
И на рассвете битве быть.
Он долго медлить здесь не будет.
У персов ведь еды на пару дней.
Я знаю, боги вас поддержат,
мне дух являлся праотца Пердикки
и он потребовал, чтоб я тебя предупредил.
А вы должны подумать
о свободе македонцев,
которые под персом исстрадались.
Павсаний(ко мне нашествие царей,
решаю их проблемы).
О, царь македонский!
Конечно я слышал о доблести вашей,
о дружбе с Элладой.
Но слышал я также, что с Демаратом
ты в родстве. И есть наследник у Гегеи
от Демарата, а по законам македонским
он может стать царем вместо тебя.
В чем помощь наша будет заключаться?
Александр.
Гигея, послушная нашим законам,
закон Эллады почитает, ее же сын,
внук Аристона или героя Астрабака.