Несколько раз встречал полковника Сальве. Он был постоянно мрачен, озабочен и меня практически не замечал. Видимо, ему очень не нравилась идея штурмовать Кенигсберг. Решив разобраться сам в этом, я сначала внимательно рассмотрел армейскую карту объекта. После отправил Ставроса найти альбом с фотографиями этого города. Форты его производили впечатление. Очень серьезное. Даже для тяжелой артиллерии расколупать их — тяжелая работа. А с той стороны тоже много тяжелых крепостных орудий. Плюс три "Берты". Артиллерийскую дуэль с ними нам не выиграть. Даже если удастся подвести сюда корабли балтийского флота, все равно, не сможем. Этот орешек и создан для того, чтобы перемалывать атакующих. Как бы действовал я атакуя эту крепость? Наверное, один вариант. Брать измором. Или сконцентрировать огонь на одном участке, и бить-бить-бить. Очень долго! Все остальное просто глупость. Не получится. Нет сейчас у империи способа уничтожить такие орудия врага. Разве что, авиация, но ее просто мало для этого! Нужно на порядок больше аэропланов и на порядок более вместимых, со стокилограммовыми бомбами или даже более мощными. А их здесь пока просто нет.
В общем, мрачность Сальве понятна.
Все началось второго августа. Штурмовые и гренадерские части загнали в траншеи. Наша артиллерия начала обработку переднего фланга немцев. Как я и ожидал, немцы отвечали, и отвечали даже более мощными ударами по нашим батареям. На нашей стороне работало только то, что там комендоры были менее обучены, они чаще промахивались. Наблюдая из траншеи за артиллерийской дуэлью, я уже было подумал, что чаша весов склоняется в нашу сторону, как вдруг с германской стороны ударили по-настоящему мощные пушки. Это были "Берты". Тяжелые орудия невозможно быстро увезти с позиций, а за время перестрелки германцы точно определили наши позиции. Туда и ударили огромные снаряды этих сверхтяжелых орудий. В общем, в эти пару часов мы потеряли несколько батарей. Снаряда весом в тонну хватает для уничтожения целой батареи. А это не только очень нужные для продолжения войны орудия, но и артиллеристы.
В общем, дуэль закончилась отнюдь не в нашу пользу. На этом можно было остановиться, однако генералы решили попробовать еще раз. Ночью седьмого числа наши орудия нанесли удар по немецким траншеям, при чем они делали это в "рваном режиме". То одна батарея отстреляется, то другая, то третья. Вроде, разумно, однако каждая батарея не успевала пристреляться и траншеям врага был нанесен минимальный ущерб. После этого в атаку пошли мы, штурмовики и гренадеры. В атаку, честно скажу, безумную.
Так как мы шли в бой сразу после артудара, бойцы в первой траншее не успели вовремя сориентироваться, и мы ее заняли, забросав защитников гранатами. Пока начали скапливаться для атаки на вторую, начали работать немецкие пулеметы из глубины обороны. Те, что поближе, тоже задавили гранатами, но все уничтожить мы просто не могли. Бросились в атаку на вторую траншею, до которой было только сто пятьдесят метров, которые преодолели большой кровью — около половины наших осталось там. Между траншеями. Мой ручник разогрелся, так скоро придется менять ему ствол, — подумал я. Глупая мысль. Если так пойдет дальше, мы все здесь останемся. Траншею зачистили. Я приказал отозваться офицеров в строю. Отозвался только совсем зеленый поручик Басов, подпоручик Авен и трое прапорщиков. Черт, из всего батальона, ничего себе, убыль командного состава! Следующую траншею мы не возьмем. Приказал разворачивать пулеметные позиции, в атаке мы смогли захватить три рабочих MG-08. Я не я, но сейчас будет контратака.
Действительно, спустя минут пятнадцать немцы пришли в себя после нашего натиска, и вскоре по нашей траншее начали бить германские орудия. Не слишком удачно, скорее всего, командиры не ожидали что мы в самоубийственной атаке прорвемся сюда, и не готовились стрелять по своим траншеям. Поэтому, большая часть снарядов уходила с перелетом. По нам попало меньше, чем могло бы. Хотя тоже досталось.
После артналета, в темноте я увидел, как у следующей линии обороны начали собираться фигуры в темно-серых шинелях.
— Гренадеры! Начинается! Идут в атаку, огонь карабинами! — для дробовиков расстояние было слишком большое. — Пулеметчики, огонь!
Бойцы открыли огонь, со стороны это выглядело бы красиво, траншея расцвела пороховыми огоньками, особенно ярко, пульсирующим светом горели огоньки пулеметов. Я пока не спешил. Мне, как и гренадерам с дробовиками стоит обождать, пока враги войдут в зону эффективного поражения. Дождавшись, я начал короткими очередями стрелять по наступающим врагам. На расстояние броска гранат они не приблизились, откатились назад. Но это только начало.