— Тоже, верно. Правда у союзников наступление захлебнулось. Идет какая-то дикая мясорубка при продвижении войск на сотню-другую метров. И немцы, и союзники создали такие оборонительные укрепления, что даже после многосуточной артподготовки вскрыть их не представляется возможным. Потери с обеих сторон измеряются сотнями тысяч. И это еще не конец, до дождей и заморозков времени много. Успеют друг друга помордовать.
— Ладно, а что там нас ждет? Неплохо посмотреть бы на карте. — да и в туалет неимоверно хочется.
Полковник остановил свой кабриолет. Мы вышли из него, я обернулся назад, там пылили два грузовика, сопровождавшие Сальве. Я, извинившись, отошел на обочину в кустики. Трава и кусты были обильно припорошены пылью, став серо-зелеными, в тон немецкой фельдграу, видимо, дорогой активно пользуются. Сапоги, почищенные госпитальной обслугой, сразу потеряли свой блеск, да и штаны после этого чистить придется.
Вернувшись к машине, я подошел к ее капоту, где полковник расстелил карту предполагаемого театра военных действий. И начал знакомить меня с оперативной обстановкой, где расположились наши армии, где немецкая Южная армия и австрийцы. Мой взгляд привлек кружек с надписью Перемышль в нашем тылу, помеченный синим цветом и с синим флажком. Осажденный город окружали имперские части с подписью красной тушью 11 арм.
— А что скажете об этом, господин полковник? — спросил я.
- К моменту нашего прибытия на фронт австрийцы ее уже сдадут. Недавно из-за нехватки продовольствия комендант крепости отдал приказ забить около 20 000 лошадей. Дух обороняющихся крайне невысок, по ночам из крепости перебегают солдаты из числа славянских подданных Австрийской империи. Аналитики ожидают, что ее сдадут не позднее чем через две недели.
— И 11 армия освободится, я так понял?
— Да. Вероятно, после отдыха, ее тоже введут в прорыв или усилят ей части 3 армии. Мне это не докладывали — хохотнул полковник. — А мы вступим в бой вот здесь, под Дуклой, и разбив прикрывающие Дукельский перевал части австрийской 3 армии, перейдем через Карпаты и выйдем на оперативный простор. Большой минус — автотранспорт не удастся использовать. Только гужевой. Далее движемся в направлении селения Чап, где форсируем Тису. И вдоль реки к Румынской границе. Таким образом мы окружаем вот эти части австрийской и германской армии. Вот отсюда, из-под Кирлибабы через перевал в стык 5 армии и германской кавалерийской дивизии попытаются прорваться терские казаки. При удаче немцам останется один путь — перейти румынскую границу и быть интернированными. Ну а дальше наша задача будет выполненной, мы возвращаемся в тыл, а 8 армия будет блокировать попытки германцев и австрийцев вырваться из окружения. Вот здесь в успехе я не уверен. Хотя, все может быть. Я подозреваю, командование, продемонстрировав нейтральной Румынии удачный выход нашей армии на равнины Венгрии спровоцируют румын отбросить нейтралитет и выступить на стороне стран АНТАНТы.
— А у Румынии большая армия?
— До 650 тысяч.
— В данном случае — весомая сила.
— Проблема в том, что качество этих солдат весьма низкое. Вчерашние крестьяне, плохо обученные и вооруженные устаревшим оружием. Смазка для австрийских штыков. Но в данном случае могут сыграть свою роль. Заменив на внешней стороне кольца 3-ю армию. Тогда операция будет иметь успех.
— Но?
— Что, но, капитан?
— В вашем голосе явно слышится некое усомнение.
— Ах об этом… Но для Румынии это может обернуться трагедией.
— Почему?
— Собственно австро-венграм будет, вероятно не до румын, но вот болгары ими займутся серьезно. Хотя и здесь есть варианты — болгары плотно увязли в Сербии. Может, с нашей помощью, удастся румынам избежать болезненных ударов.
— Ясно. Сальве, а нет ли у вас еще чего перекусить? Голод просто зверский, организм восстанавливается — сами понимаете.
— На заднем сиденье вещмешок с консервами. Выберите себе, что по вкусу.
Я вскрыл банку тушеной говядины одолженным у командира ножом и начал ее поглощать. Заодно задумался о том, что у меня ни оружия, не личных вещей, да и сам я выгляжу совсем не как боевой офицер, а как беглец из госпиталя, в повязках и в нательной не слишком свежей рубахе. Из формы — только штаны, теперь пыльные и сапоги.
— Господин полковник, мне бы привезти себя в порядок. Вот только ни денег не документов с собою у меня нет.
— Все у моего адъютанта. Приедем в Брест, все получишь. Там и у лавки "Военного торгового общества" тебя высадим. Все что нужно приобретешь.