Через щелочку в шторе продолжил наблюдать за вокзалом. Вскоре, люди в форменных белых полушубках, с винтовками на плече, начали окружать вокзал, в дверях появились бойцы с кобурами на поясе, которые внимательно осматривали всех, кто выходил из вокзала, входящих, пока заворачивали. Процедура по поимке снайпера началась. Интересно, как они его вычислять будут? Проще всего, если он решит забрать оружие с собой. А если скинет? По каким признакам? И найдут ли вообще?
Пока я наблюдал за суетой милиционеров и простых пассажиров, поезд дернулся и начал движение. Вокзал, перрон, люди на нем и милиционеры поехали назад. Возникло ощущение, что это не я еду, что поезд стоит, а здания едут назад, но вскоре колеса вагона простучали по первому стыку рельс, развеяв эту иллюзию. Вскоре закончился вокзал, мелькнул кусок вокзальной площади с архаичными автомобилями на ней и конными экипажами. Вокзальную площадь не убирали от снега и экипажи были на полозьях. Одни вполне приличного вида, другие — просто сани. Розвальни, слышал я где-то такое название. И еще нарты есть. Тоже интересная тема, может пригодиться при случае. Вообще, судя по всему, жизнь наемника много разнообразнее жизни простого солдата. Новый мир — новые впечатления. И вроде даже одна эпоха от мира к миру имеет свои различия. Как я с фотографией, не прокололся, конечно, но заказчика удивил.
Вскоре мимо пролетел и город с пригородами. Таращиться в темноту, изредка различая во мраке подступающие к дороге деревья было не слишком интересно. Тогда я дошел до каюты (блин, купе!) Мартина и попросил у него всю прессу, что у него есть. Вышло на двенадцать фунтов — свежая, а старую, скопом, он мне отдал еще за пятерку. Вышла немалая стопка. Спросил, когда меня будить. Прикинув, что в Орше мне делать нечего, попросил "разбудить" перед Минском, часов в восемь. Спать я, естественно не собирался. Несколько суток без сна для меня не такая уж и проблема, особенно в поезде, где особо двигаться не надо. Если убийцы не пойдут косяками, конечно.
Вернувшись к себе, я отложил пока кучу макулатуры в сторону, решив дочитать для начала "Правду". На третьей полосе были новости внутренней жизни страны, где что запустили или наоборот, сломали. Мнения журналистов о действиях властей. Власти ругали, ругали за все что сделали и больше — за то что не сделали. Особенно одного из журналистов расстраивало то, что никак не могли решить проблему беспризорников. Хорошим решением, по его мнению, было расширение военных интернатов "Красных кавалеристов", "Авиатор" и т. д. На последней странице были кратко даны новости культуры, где что идет, реклама, криминальная хроника, кроссворд и фельетон. Про пьяниц.
Отложив в сторону "Правду" приступил к разборке кучи макулатуры. Ее я разложил на две кучки: одна поменьше, была на русском, другая — на разных других языках. В первой у меня была: "Российская культура", "Известия Совета России", "Труд", "Красная звезда", "Зарубежное военное обозрение" и "Литературная газета" Последняя была толще остальных раза в три.
Ну посмотрим, что тут у них! "Красная звезда" — газета российской-советской красной армии, флота и авиации, вроде как по моему профилю. Начнем с нее.
Сначала почти один в один шла официальная информация с заседаний Совета. Потом официальная информация от Генерального штаба, но удивительно коротко — перечисление происшествий в армии и на флоте, попытки прощупать границы Советской республики на юге — похоже, там гражданская война вовсе не прекратилась. Исламские правители южных территорий вовсе не хотели смириться с тем, что у них отобрали их рабов и регулярно атаковали пограничные заставы, прорывались на внутрь Республики, терроризировали местное население и угоняли людей на сопредельную территорию. После этого была оперативная информация от экспедиционного корпуса в Китае, где дела шли на удивление успешно, даже о потерях не докладывали. После о ситуации в Добровольческом корпусе в Баварской Социалистической Республике, где тоже воевали русские солдаты и офицеры. Там исключительно добровольцы из числа большевиков и социалистов-максималистов. Руководил корпусом Троцкий, у которого были трения с баварскими коммунистами, он требовал начать освободительный поход в другие германские земли, как минимум — отбить территорию Бременской республики, где коммунистический мятеж подавили. Баварцы разумно объясняли ему, что сами держатся только за счет капитальных укреплений, брать которые себе дороже, а атаковать — сил нет.