Какое-то время в пещере звучат лишь звуки горящего пламени и эхо от моего посвистывания. Череп становится обычным черепом — молчаливым предметом интерьера логова некроманта. Я уже запереживал, не наплевал ли древний маг на наглеца. Но вот он спокойно говорит:
— Договорились, парень. Контракт пока не заключаем. Но у меня одно условие. Как только освобожу тебя, ты заберешь меня с собой, а не перепрячешь. Ты меня заинтересовал и я не хочу связываться с грибниками. Оказаться в руках немагических созданий — самая унылая часть моего существования.
Отлично! Как я и думал, мудрые черепа не будут ломаться, как гордые девочки. Я бы на его месте тоже согласился. Лучше оказаться ни с чем, чем в большом минусе. Основное правило ведения бизнеса.
Хм...
Интересно, сколько эта кость стоит на местном черном рынке? Может получится одной сделкой сделать себе шикарный капитал?
Закидываю удочку с подозрениями:
— Взять тебя с собой? Если меня поймают с каким-то проклятым артефактом...
— Раздери тебя гниль, парень. За тысячи лет я не встречал такого параноика. Ты из знати, и никто не будет тебя обыскивать. Да и вообще, тебя идут спасать, а не убивать. А я не излучаю никаких очевидно зловещих и темных аур, поэтому если будешь осторожным, всё закончится хорошо для нас обоих. Хранение черепов не считается таким уж подозрительным в этом мире. В некоторых семьях на полках лежат кости целых поколений.
— То есть никакой маг не определит, что ты плод страшного ритуала? Просто череп?
— Если поводок твоей родовой печати не тянется мне в глазницу, то и определять ничего не надо.
— Ты не ответил на вопрос.
— Выгрызи тебе глаза черви, парень. Ты не сильно торопишься, да? Ладно, отвечу. Высшие мастера энтропии легко почувствуют меня. Но они вне закона, так что на улице их не встретишь, — голос черепа сквозит пренебрежением: — Только в Аббатстве есть официальные исследователи этого богомерзкого искусства. Но идти туда я не советую. А теперь одевайся, парень.
За спиной слышится какой-то скрежет, и я резко разворачиваясь, готовясь после всего хоть к появлению сатаны. Но повелителя чертей не оказалось.
В идеально ровной стене, которую я ранее исследовал вдоль и поперек, открылась небольшая ниша с кучей тряпок.
— Твои вещи. Почти чистые. Одевайся.
— Если я захочу вернуться, нужно просто коснуться черепа? Ну того, что снаружи. Катализатор этот... Верно?
Спрашиваю только для того, чтобы он поверил в то, что я действительно захочу сюда вернуться.
— Верно, парень. Я могу перенести сюда всё, что угодно. Если захочу...
«Если захочу». Понятно.
Подхожу к куче тряпья и понимаю, что это и правда вещи толстяка. Стараясь не обращать внимание на нервный тремор рук, быстро одеваюсь в грубые крестьянские штаны, серую рубаху и плащ с капюшоном. На босые ноги обмотки-портянки и что-то вроде лаптей, только из свиной кожи. На одежду знати точно не похоже. Скорее на зажиточного крестьянина или купца из шестнадцатого века.
Удивляться почему одежда, которая должна быть в лошадином дерьме, идеально чистая, я, пожалуй, не буду. Магия.
— Что-то не так, парень...
Хриплый голос черепа заставляет меня напрячься еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда сильнее...
— Ну что еще?
— Похоже, идут не ищейки из твоего Дома... Странно. Ну-ка, проверь...
Не успеваю возмутиться, как по голове меня будто шибануло массивной дубиной.
БАМ!!!
В глазах темнеет, но не от того, что хочется упасть в обморок. А от того, что меня затягивает в маленькую черную дыру прямо под ногами. Пещера «плывет» перед глазами...
Ощущение падения отвратительное. Безумно колотящееся сердце проваливается куда-то вниз...
Тьма...
***
Свет!
Я вышел...
Первая мысль — я больше не в пещере! Я свободен! Это победа!
Тяжело дышу, с огромным усилием пытаясь справиться с охреневшим вестибулярным аппаратом и приступом тошноты. Чувствую холод и влажность. Подо мной больше не камень, а рыхлая земля с копошащимися насекомыми и личинками. Прогнивший запах листвы неприятно бьет по ноздрям.
Если бы я не знал, что нахожусь в берлоге медведя, то посчитал бы, что меня закопали живьем. Глаза привыкают к темноте, и я вижу неподалеку очертания черепа в зеленом свете его затухающих глазниц. Почти такой же, как в анклаве, только чуть меньше и слегка заострёнными резцами. Вполне себе человеческий череп. Странно. У него два черепа, что ли? Один катализатор на поверхности, другой в анклаве? Или тот что в анклаве ненастоящий?