Хмыкаю:
— Понятно. У вас тут свои порядки.
— Именно, Армз. Не знаю, откуда ты явился, но в этом городе ходят по костям, чтобы не утонуть.
— Это тебе твоё руководство так говорит? Ладно, допустим. Быстрее...
Тиина ведёт меня дворами и улочками. Иногда я схожу с маршрута и заставляю её идти другим путём. Предупредил, чем обернётся, если решит завести в ловушку. И, судя по тому, как она трясётся, этого не случится.
— Что ты собираешься делать, Армз? Слушай, всё ещё можно договориться...
— Помолчи. Сколько людей охраняют бордель?
— Сколько осталось, ты имеешь в виду? Ты издеваешься? Ты же умный мужчи...
Дёргаю её за локоть, заставляя помолчать. Я догадываюсь, почему она тянет время. Заговаривает зубы, еле ноги волочёт. Если её бордель — лишь одно из многих звеньев какой-то организации, то есть шанс, что про провал Тиины другие ещё не узнали. Но это скоро изменится. И тогда миссия по спасению Ионы сильно усложнится.
В любом случае мне терять нечего. Если уж меня заказали, то вряд ли сейчас скажут: «О’кей, не получилось его убить, ну так пусть гуляет». Нет, я уже завяз по самую макушку в этом болоте.
Вскоре мы оказываемся у ухоженного каменного дома среди деревянных лачуг. Здание больше похоже на местную администрацию, чем на бордель. Да и люди стараются обходить это заведение, а не заглянуть в окошко, чтобы полюбоваться красотами шлюх.
Предупреждаю Тиину:
— Только дай мне повод... А теперь скажи: можно в бордель попасть незаметно? Вы же гильдия убийц, в конце концов. Должен быть какой-то очень чёрный вход.
— Е... есть. Вон ту кучу досок видишь? Под ней лаз. Ты возьмёшь меня в заложники? Плохая идея, Армз...
— Тихо.
Пробираемся в указанном направлении. Это сложно. Приходится всё время следить за Тииной и держать её под ручку. Всё время ожидаю, что начнут бить колокола и в меня полетят стрелы. Но... вроде пронесло. Мы спокойно добираемся до здания.
Приседаю около досок.
— Так, красавица, теперь слушай меня...
Договорить не успеваю, как и вообще реализовать свой наспех проработанный спасательный план: до ушей доносится плач. Нет, не Ионы. И что страшнее всего... Даже не женский... Девичий. Ребёнка. И резкое:
— Жри, дрянь!
Прислушиваюсь. Звучит за стенами. Глухо, но разборчиво.
Тик... Так... Тик... Так...
В голове пошёл отсчёт. Про себя я не всерьёз называю его «Отсчётом Дена». Отсчётом до того момента, как я слечу с катушек. Это бывает крайне редко: очень мало что в этой жизни может вывести меня из себя. Я не люблю этот отсчёт. Очень не люблю... Слетать с катушек невыгодно для дела. Такое случалось всего пару раз, но... случалось. Именно тогда я первый раз убил человека. Последствия были тяжёлыми, а вылезал я из них долго.
Но... я никогда не жалел о своих поступках.
Потому что «Отсчёт Дена» не происходит на пустом месте.
Есть всего несколько маленьких правил. Для того, чтобы...
...отсчёт не пошёл.
Тик... Так... Тик... Так!
— Армз? Мне больно, — морщится Тиина.
Расслабляю руку.
Моё лицо становится каменным. Отсчёт идёт внутри — а снаружи отключается всё. Мимика. Эмоции. Взгляд. Я выгляжу непроницаемым.
— Тиина.
— Да?..
— Что делает ребёнок в борделе?
Не будь наивным, Ден. Ты знаешь.
— Я...
— Отвечай.
И она отвечает. Честно, потому что страх на её лице искренен.
— От... кармливаем. Эту зовут Кия. Мать продала за долги. Не прикидывайся, Армз. Ты что, в мире пушистых зайчиков живёшь? Думаешь, ей лучше было бы на улице?
Верно... Возможно...
Тик... Так....
Таймер замедляется.
— Жри, я сказал!
Слышу... звук удара хлыста. Отчётливо. И однозначно. А потом крик девочки и... усилившийся плач.
Тик! Так... Тик!.. Так!..
Достаточно моего взгляда, чтобы Тиина нервно затараторила:
— Она не ест уже неделю! Что нам делать, а?! Приходится запихивать силой! Да послушай ты меня! Я запрещала её бить! И к работе она должна приступить только через пять лет! Я сама не меньше твоего удивлена!
— Врёшь.
— Клянусь Первозданным, Армз! Нет! Я не конченая оторва, как ты мог подумать! Но мои люди разные! Они работают в борделе!
Даже не замечаю, что она повысила голос. Это неразумно. А значит...
Таймер не остановить.
Тик! Так! Тик! Так!
Ох, Ден, когда-нибудь тебя убьёт твоё чувство «правильного»...
Мои руки буквально загораются чёрным эфиром. Встаю, отпуская Тиину. Она отшатывается, падает на задницу, смотрит на меня снизу вверх.
Магия позволяет Косте «связаться» со мной.
«Эй, мастер, — хмыкает он. — Хотите тайну? Я терпеть не могу детей. И знаете почему? Она срутся, ноют и показывают языки. А ещё у них отвратительная душа. Вся такая чистая, невинная. От такой никакого толка. Но это лет до семи-восьми. Потом начинается...»