— Вот лучше бы этому учился, чем бегать за мужиками! — заявила безжалостная Найра, и они снова поссорились.
В конце концов они решили, что пойдут вдвоем, и если дело обернется плохо, Найра будет звать на помощь и кричать, что хозяин замка сошел с ума и хочет всех поубивать. Может, и сработает.
Норт, одетый только в расстегнутые штаны, как раз занимался тем, что раскладывал на голом животике Гилморна кусочки фруктов, собирал их губами и запивал красным вином. Гилморн, привязанный за руки к спинке кровати, облизывал губы, корчил умоляющую мордашку и получал дольку яблока с ладони или глоток вина с поцелуем. Говорить словами о том, чего ему хочется, было запрещено.
В дверь начали ломиться.
— Тебя спасать идут, — прокомментировал Норт. — Открыть?
Гилморн отчаянно замотал головой. Норт усмехнулся и пошел открывать.
Распахнув дверь, в комнату ворвался Амрис, выставив перед собой обнаженный меч.
— Ты немедленно отпустишь нашего гостя, Амран! — заявил он, подкрепляя свои слова угрожающим жестом.
— Брось игрушку, братец. Порежешься ненароком, — хамским тоном высказался эргелионский лорд, сел в кресло и налил себе вина.
— Смотри, как бы я тебя не порезал! — раздувая ноздри, в ярости крикнул Амрис. — Найра, освободи Эннеари.
— Амрис, мой тебе совет: лучше уйди и закрой дверь. Для твоей же пользы.
— Ты мне угрожаешь?
— По-моему, угрожаешь мне ты. А я всего лишь хочу уберечь тебя от того, что тебе вовсе не хотелось бы слышать. И вас тоже, моя дражайшая супруга, — он умудрился изобразить светский поклон, не вставая с кресла. — Всей правды вы не знаете, и лучше вам никогда ее не узнать.
Не обращая внимания на его слова, Найра подбежала к кровати и принялась резать ремешок, связывающий руки Гилморна. Бедный эльф чувствовал себя, как на сковородке.
— Вот что с людями делает любовь, — пожаловался Норт в пространство. — Нет, чтобы поговорить, разобраться.
— О чем тут разговаривать? Он же весь в синяках!
— Красавчик любит жесткий секс, только и всего. Спросите его сами, если хотите.
— Да в таком состоянии он признается в чем угодно!
— Лучше не злите меня, детки. У меня на этого эльфа больше прав, чем у любого из вас.
Покраснев до ушей, Гилморн натянул простыню до подбородка и мечтал только об одном: стать невидимым. Но мечте его не суждено было сбыться. Норт встал с кресла и гаркнул:
— Эй, блондинчик, ты язык проглотил??? А полчаса назад, когда ты сосал мой член, с языком у тебя было все в порядке!
— Лорд Амрис, леди Найравэль, заверяю вас, что все происходило по моей просьбе и согласию, — проговорил эльф деревянным голосом, опустив глаза.
Теперь ярость Амриса обратилась на него.
— Я хочу знать правду, и ты мне ее расскажешь! — прорычал он. Мягкого ласкового юношу было не узнать.
Гилморн понял, что ему не выкрутиться. Эру, с чего же начать? Он вздохнул и повернулся спиной.
Глава 5
Взмыленный конь мерил копытами дороги Южного Итилиена. Всадник был оборван и грязен, измучен долгой дорогой, его правая рука покоилась в лубке, через левый глаз тянулась черная повязка. И даже если бы он не был одет в замызганный, посеченный кожаный панцирь легкого пехотинца гондорской армии, любой бы опознал в нем воина, принимавшего участие в военных действиях.
Пролетело больше месяца, как закончилась битва на Пеленнорских полях, но слухи о стычках с орками, истерлингами, харадрим и прочими приспешниками Темного Властелина все еще долетали даже до здешних глухих мест. На каждом хуторе, в каждом городке всадника окликали, зазывали в таверну и расспрашивали наперебой. За кружкой эля он охотно делился новостями, живописал великую битву, красоты Минас-Тирита, величие нового короля и военную мощь Гондора. Посетители таверны едва не дрались за право угостить выпивкой защитника отечества. Городские бабенки заглядывались на его красивое лицо, которое не портил даже шрам через всю щеку. Старушки вздыхали: «Надо же, такой молоденький, а уже весь седой!» Старики подслеповато щурились: «Каких ты кровей-то будешь, сынок? Что-то выговор у тебя не нашенский. Из Харондора, поди?»
— Дол-амротский я, — объяснял словоохотливый воин.
— Это что ж, тебя прямо из лазарета с поручением погнали?
— Да я не служу больше. Списали, вчистую. Это мой лорд просил сюда съездить. Он-то как раз местный. Я у него оруженосцем был всю войну. Завещал он: если погибнет на поле боя, то я должен весть об этом доставить его жене и брату, в замок Эргелион.
— Эру Единый Благословенный, так Эргелион отсюдова милях в двадцати! Ты, значит, у тамошнего лорда служил?