— Ты притащил меня сюда, чтобы поговорить о моем путешествии?
Разбойники засмеялись, и главарь вместе с ними.
— Я смотрю, ты не только красавчик, но и большой нахал, — сказал он, все еще смеясь. — Ну что ж, давай поговорим о твоем выкупе. Я уже сказал, что ты можешь заплатить его сам, — он подкрепил свои слова выразительным взглядом и тоном.
— Тогда скажи, чего ты от меня хочешь, — все так же вызывающе произнес Гилморн.
— Сдается мне, что ты и так знаешь, — насмешливо ответил ему человек. — И сдается мне, что ты сам не против.
Эльф покраснел и отвел глаза. Он не думал, что его так легко раскусить.
Человек подошел к нему вплотную, так что их разделяла ширина ладони, не больше, и эльфу показалось, что он через одежду ощущает жар тела смертного.
— Ты не так уж невинен, правда, эльф? — продолжал главарь. — Я же видел, как ты на меня смотрел. Ты хорошенький, как девушка, такие, как ты, любят сильных мужчин с большими членами.
Гилморн вздрогнул и закрыл глаза, пронзенный внезапной судорогой желания. Непристойные, грубые выражения возбуждали его до безумия.
Одной рукой человек схватил его за талию и притиснул к себе с поистине медвежьей силой, другой задрал ему подбородок и наклонился к уху.
— Я скажу тебе, чего я хочу, — хрипло сказал он, его горячее дыхание обжигало щеку Гилморна. — Я хочу всунуть свой член в твою сладкую упругую попку, даже если это разорвет тебя пополам, и спустить в тебя, пока ты будешь заходиться криком.
Сейчас он меня поцелует, подумал эльф, весь дрожа, но человек сделал кое-что другое. Он вдруг высунул язык и сладострастно провел им по щеке Гилморна.
«Эру милосердный, я сейчас потеряю сознание…»
— Ты так уверен, что заставишь меня кричать? — прошептал эльф, не открывая глаз. Его охватила жаркая истома, колени ослабели, а внизу живота все словно скрутило в тугой узел.
— Заставлю, не сомневайся, — человек, усмехнувшись, взял его руку и прижал ее к своему восставшему члену. Даже через одежду Гилморн чувствовал, какой он горячий — и какой огромный, под стать всему телу смертного.
— Это и есть мой выкуп? — спросил эльф, поднял ресницы и посмотрел на человека бесстыдным взглядом, соблазнительно приоткрывая губы и слегка сжимая пальцы на его члене. Прозвучало это более чем двусмысленно и ужасно пошло.
— Это еще не все. Потом ты ляжешь под каждого из моих ребят, будешь послушным и нежным, будешь делать все, что тебе скажут, и дашь им трахать тебя во все дырки, пока у тебя сперма из ушей не польется. Вот цена твоей свободы, эльф.
Человек снова коснулся языком его кожи, на этот раз мочки уха, в которую была продета мифриловая сережка с аквамарином, прикусил ее зубами.
— А если я откажусь? — несмотря на свое возбуждение, Гилморн не мог отказать себе в удовольствии подразнить человека, разжечь его нетерпение.
— Мне бы не хотелось тебя принуждать. Мы обычно не развлекаемся с пленниками, но эльф, да еще такой хорошенький и с такими блудливыми глазами — слишком большое искушение.
Смертный ловко увильнул от ответа. Впрочем, Гилморн зашел уже слишком далеко, чтобы отказываться. Сопротивляться следовало еще на дороге, но уж никак не сейчас. Без сомнения, смертный имел в виду: «Не хотелось бы принуждать, а придется». Вряд ли они откажутся от удовольствия. В сущности, неважно, что он скажет, «да» или «нет», его судьба уже предрешена. Однако ему почему-то хотелось услышать это из уст человека.
— И все-таки? — упрямо сказал он.
— Попробуй откажись, и сам увидишь, — смертный окинул его жадным взглядом, раздевая глазами.
— Возьмешь меня силой?
— Да, если ты этого хочешь. Прикажу ребятам тебя держать и изнасилую. Засажу так, что твоя маленькая тесная дырочка будет неделю сочиться кровью. Любишь грубость, эльф? Нарочно дразнишь меня, чтобы посильнее завести?
— Куда уж сильнее, — Гилморн усмехнулся, проводя ладонью по напряженной плоти в паху человека.
— Похотливая сучка, — сказал человек с отчетливым восхищением в голосе и оттолкнул его от себя. — Давай, раздевайся, не тяни время!
«Вы тут все кончите только от того, как я буду штаны снимать», — злорадно подумал Гилморн. «Посмотрим, кто еще кого оттрахает!»
— Я думал, у вас, смертных, мужеложство считается грехом, — эльф не удержался от язвительного замечания напоследок, начиная расстегивать застежки своей туники.
— Откуда ты, эльф? В наших краях никто не считает грехом отпялить красивого мальчика. Особенно если тот сам подставляет задницу.
Они все смотрели на него, не отрываясь, пока он раздевался, Гилморн чувствовал кожей их взгляды. Сам он смотрел только на главаря, для него предназначалось это представление. Изящные пальцы эльфа стянули с плеч тунику и взялись за рубашку, расстегивая ее нарочито медленно, как бы лениво. Когда Гилморн развел ее полы в стороны, будто случайно при этом проводя пальцами по своим соскам, человек перед ним быстро облизал губы и стиснул кулаки, так что ногти должны были впиться в ладони. Восхищенные шепотки сидящих у костра разбойников тоже не ускользнули от слуха эльфа.