— Найра, Найра… — шептал он, задыхаясь, и желание раздирало его тело и туманило голову.
Она помогла ему расстегнуть штаны и направила его себе между ног. Гилморн застонал, чувствуя, как его обволакивает горячее влажное лоно, истекающее пряно пахнущим соком любви. Ощущения были совсем другие, чем с мужчиной — податливая плоть, скользкая влага, нежная кожа, мягкий живот, полушария грудей, округлые плечи… они двигались вместе, соприкасаясь всем телом, обнимая друг друга, ее бедра плясали под ним, ее рот вздыхал: «Эру… о Эру…» Она не кричала, не стонала, и какой-то частью сознания Гилморн понимал, что она изо всех сил сдерживает себя, и возбуждался еще сильнее. Излившись в нее, он бессильно упал сверху, пряча лицо на ее плече. Впечатления были столь яркими, что вымотали его совершенно. Она прижала к себе его голову, гладя по волосам, и столько было в ней нерастраченной нежности и любви, столько неутоленной жажды, что у Гилморна слезы подступили к глазам.
— Ты плачешь? — вскрикнула она.
— От счастья, миледи, — он лег рядом, приподнявшись на локте, и поцеловал ее. Она засмеялась.
— Вы галантны даже в постели, милорд.
Обмениваясь подобными глупостями, они лежали рядом и целовались. Найра погладила его живот, несмело спустилась ниже, к паху. Шепнула, заливаясь краской:
— Какой ты гладенький… — обхватила ладонью член Гилморна и стыдливо хихикнула: — Кажется, он хочет еще.
— Он тоже ваш рыцарь, миледи. Приказывайте.
— Вот уж не думала, что эльфы такие пылкие, — она снова хихикнула. Эру Милосердный, второй раз за час кажется ей пылкостью? Должно быть, муж слезал с нее и немедленно засыпал.
— У нас говорят, что для мужчины позор — уснуть раньше возлюбленной.
На самом деле Гилморн сочинил это только что. Между эльдар подобных высказываний не водилось: союзу двух любящих сердец были не нужны ни советы, ни опыт. Книжек на вестроне он не читал, и вряд ли там нашлось бы что-нибудь подобное. Он почти ничего не знал о любви между мужчиной и женщиной. Как, например, выглядит женский оргазм? Наверняка об этом было написано в той харадской книжке, но увы, Гилморн не умел читать по-харадски. Зато там были полезные картинки, запечатленные в его эльфийской памяти навечно.
— Вы позволите, миледи? — не дожидаясь ответа, он скользнул к ее ногам, к треугольнику черных волос между ними.
Она ахнула и попробовала сдвинуть колени, вся залившись краской стыда, забормотала: «Эннеари, не надо, что ты…», — и он ловко раздвинул складки ее лона и погрузил туда свой умелый язычок, и больше она была неспособна протестовать — только вскрикивала, изо всех сил зажимая себе рот. Потом они снова соединились, медленно и нежно, и несмотря на свою неопытность с женщинами, Гилморн видел, как ей нравится эта неторопливость, внимание, ласковый шепот в самое ушко, и как все это непохоже на все, что она переживала прежде.
Кто кому открывал мир любовных утех?
Она не переставала ласкаться к нему — касалась губами кожи, перебирала волосы, прижималась щекою к его ладони, шептала всякую любовную чепуху:
— Я никогда не думала, что эльфы такие красивые… Когда я тебя в первый раз увидела… я даже не надеялась… ты был такой скромный, невинный… как ребенок… я думала, мне придется всему тебя учить… а ты как будто мысли мои читаешь… эльфы читают мысли?
— Только те, которые хотят быть прочитанными, миледи.
— И ты совсем-совсем никогда не был с женщиной…
Гилморн на мгновение задумался. По правде говоря, он был далеко не так невинен в отношении женщин, как считала Найра. Технически он, конечно, никогда прежде не делил с ними постель, но девственность его в данном вопросе оказалась сильно потрепана. Был, например, темный чуланчик в таверне, куда его затащила одна отчаянная служаночка… спустила с него штаны и устроила сеанс горячего орального секса… И еще пара эпизодов… ну отплясывал на столе в кабаке с полуголой красоткой, ну целовался на спор с девицей-авантюристкой в черном кожаном прикиде и с полуторным мечом за спиной… сущие пустяки, право слово… до постели же не дошло (кстати, почему? Пути Эру неисповедимы, однозначно).
Так что Гилморн деликатно промолчал, тем более ответа она и не ждала. Мысль ее путешествовала по своим дорожкам:
— А с мужчиной? Ох, ну что я такое говорю, прости меня, пожалуйста, не знаю, что на меня нашло!
Разумеется, Гилморна не удивил вопрос, учитывая, в каком милом краю она выросла, и в какой милой семье жила уже несколько лет — просто заставил на миг растеряться. Как честный эльф, он должен был ответить что-то вроде: «Да, твой муж, мордорский военачальник, взял меня в плен и изнасиловал… Он, знаешь ли, предпочитает блондинов, так что держал меня в спальне и не выпускал из постели… а потом я сбежал и завел себе еще несколько любовников… эльфы, люди, кто подвернулся… в общей сложности персон двадцать… и твой деверь, между прочим… я никого не забыл?»