И по тому, как побледнел Грош, сыщик понял, что попал в точку: "Наверняка ему приказали избавиться от чугунного лося. А он приволок его домой, надеясь потом продать за хорошие бабки".
- Ну что же ты, Грош, с лица сбледнул. Даже шутки свои дурацкие отпускать перестал?
Грош не успел ответить, потому что в этот момент Кондратова окликнул из соседней комнаты Ильин:
- Веди сюда хозяина, Кондратов. Мы тут наркотик обнаружили. Понятые все видели своими глазами. Мы ничего не подбрасывали. Все по-честному. Что скажешь, Грошев?
- Да ничего особенного. Тут всего-то несколько граммов. Я купил у каких-то парней возле рынка, чтобы самому побаловаться. А закон об ответственности за потребление наркотиков у нас не принят: гуманисты-правозащитники ему хода не дают. Так что не отрицаю, дурь моя.
- Тогда подписывай протокол, что согласен с результатами обыска. Мы, в принципе, все осмотрели и вряд ли найдем ещё что-нибудь.
В отчаянии от собственного промаха Грош хотел заявить, что чугунного лося ему менты подкинули. Но осознав, что это уж совсем глупо, размашисто подписал протокол.
Всю дорогу до следственного изолятора Грош молчал, лихорадочно обдумывая, как выпутаться из создавшегося положения: идти под "вышку" за убийство антиквара и его клиентки не хотелось. А назвать Луня, Болта и эту девку Дину - любимицу Кучума, боялся. В этом случае его пришьют прямо в камере.
- Давай вылезай, приехали, - прервал его размышления Кондратов, сейчас пойдешь на нары, посидишь, подумаешь. Если захочешь сказать что-нибудь дельное, стучи громко в дверь, требуй Кондратова из МУРа. Я подъеду для душевного разговора. Лучше тебе, Грош, столковаться со мной.
- Не дождешься, чтобы я перед тобой запел, - Грош раздраженно передернул плечами. - Скорее вены себе перережу, и ты, мент останешься при своем интересе.
- Я, Грош, на тебя не обижаюсь, это ты с отчаяния на меня лаешь. Но я готов подождать. У меня в отличие от тебя время есть.
Когда Гроша увели, Кондратов повернулся к Ильину:
- Ну что, повезло нам? Я имею в виду чугунного лося. Он, можно сказать, сам в руки приплыл. Кто ищет, тот всегда найдет.
У сыщиков появилась реальная надежда на скорое раскрытие убийства антиквара.
На следующий день позвонила Масть и назначила Кондратову встречу. Сведения она принесла интересные.
- Ты, Кондратов прав оказался: домработница Дина к антиквару по заданию Кучума устроилась. Раньше эта группировка ценными раритетами не интересовалась. Но им поступил выгодный заказ на коллекцию монет и какую-то картину. Точного названия не знаю. Но на ней нарисованы склонившиеся над рекою деревья.
- Кто заказчик на эти вещи?
- Вот тут и заковыка. Какой - то иностранец интересовался этими монетами и картиной. Но после убийства антиквара исчез и не появился. Кучум из себя выходит. Похищенное жжет ему руки. А сбыть некому. Я думаю, иностранец испугался крови. По его замыслу антиквара должны были только связать.
- А почему все же убили?
- Как говорят в Одессе, вы будете смеяться, но антиквару проломила голову утюгом эта бешенная девка Дина.
- Вот это новость! Как же это её угораздило?
- Старик попытался ей помешать открыть дверь незванным гостям. Ну, девка и влепила ему с размаху. Хотела оглушить, но много ли старику надо.
- Ну и где она теперь?
- Этого я пока выяснить не смогла. Даже Лунь этого не знает. Ее Кучум лично где-то прячет. Братва этим недовольна: боятся, что девка сразу "расколется", если менты её за задницу возьмут. Хотят убрать эту Дину, но Кучум не позволяет. Влюбился, старый хрен.
- А кто из ребят Кучума к антиквару на дело ходил помимо домработницы?
- Вот тут есть проблемы, Кондратов. Лунь в постели со мною, конечно язык развязал, но о тех, кто там в квартире был ничего не говорил. Лишь Гроша ругал, за то, что тот приказ не выполнил и чугунного лося не выбросил, а себе оставил. Значит, Грош там точно был.
"А что, если сам Лунь там присутствовал. Потому и молчит перед Мастью. А она, похоже, опять влюбленностью страдает. Вот губошлепая дурочка. Но не буду её спускать с небес на землю".
- Что задумался, Кондратов? Ты не беспокойся, я об этой Дине все узнаю. Он сейчас сильно увлечен.
- Хорошо, Маша, но только не увлекайся и излишней настойчивостью не проявляй. А то насторожишь мужика и он тебе, несмотря на горячую любовь, голову оторвет.
- Да брось, Кондратов, я же по-бабьи чую, что он скорее сам в тюрьму сядет, чем меня согласится потерять.
"До чего же глупо мыслит: попав в зону все равно Лунь её потеряет. Так что нет у него резона её пощадить".
Но разочаровывать и пугать Масть не стал:
- Хорошо, действуй по обстановке. Ты человек - опытный!
Глядя вслед покидающей конспиративную квартиру Масти, сыщик с тревогой подумал: "Я посылаю девку на опасное дело. Банда Кучума беспощадна и жестока. Если с Мастью что-нибудь случится, я себе не прощу. Ей надо помочь, установить за Кучумом круглосуточное наблюдение. А пока постараюсь побыстрее расколоть Гроша. Если антиквара убивал не он, то вряд ли согласится на роль главного обвиняемого по этому мокрому делу".
Кондратов был прав: Грош не собирался брать на себя вину Дины и Болта, убивших антиквара и его гостью. Да и по делу о рэкете надеялся выкрутиться. Когда его посетил адвокат Розанов и предложил бросить кость ментам, сознавшись в вымогательстве, он сильно разозлился:
- Плевать я хотел на все их улики. Пусть братва нажмет на терпилу. Тот откажется от своих показаний. Признает, что брал у нас деньги, а мы только требовали вернуть долг. Да ты и сам знаешь, как выкрутиться.
- Ну, а по делу антиквара как думаешь выскользнуть?
- У ментов кроме чугунного лося никаких улик против меня нет. Ты им найди ещё один такой же и докажи, что таких скульптур могли изготовить более сотни.
- Гладко излагаешь. Но у ментов кроме тебя других подозреваемых нет. Они на тебя все трупы повесят, лишь бы преступление раскрыть. Вот ты и пойдешь за основного обвиняемого.
- Я никого не убивал. Пусть подстилка Кучума за все отдувается. Это она голову антиквару проломила.
- Дурачок, как только менты Дину схватят, она на тебя все свалит. И кому скорее поверят, тебе ранее судимому здоровом мужику или слабой беззащитной девушке? Тем более, что чугунного лося у тебя нашли, а не у нее.
- Потому я и хочу, чтобы ты меня отсюда вытащил под подпискуо невыезде. И я тут же возьму жену Галку и свалю из города. Устанут менты меня искать.
- Пожалуй в твоих словах есть резон. Но освободить тебя под подписку можно только, если жертва рэкета Гуртов пойдет в отказ. Но милиция его скрывает.
- Пойди к Кучуму, обрисуй обстановку и скажи, что я долго молчать не буду. Пусть отыщет терпилу и добьется его отказа. Если он меня не поможет вытащить, я заложу всех подряд и первой - его девку. Если ты меня сумеешь освободить под подписку, то получишь десять кусков "зеленых".
Грош врал, рассчитывая скрыться из города так, чтобы его не только адвокатишко хилый, но и менты с Кучумом найти не смогли. Но Розанов клюнул. Обещанная сумма была вполне приличной. Но все же сомнения мучили адвоката:
- А если Кучум пошлет меня подальше?
- Тогда скажешь, пусть готовится к жаркой бане вместе с друзьями и четырьмя банщиками.
Последняя фраза адвокату не понравилась: "Тут явно что-то не так. Не хочется мне тащиться к этому Кучуму. Но упускать такую сумму не хочется",
И Розанов сразу из СИЗО отправился в кафе в центре города, где, по словам Гроша, часто бывал Кучум со своими людьми. Как он и ожидал, его встретили настороженно и заявили, что никакого Кучума не знают. Потеряв терпение Розанов положил на стойку бара свою визитку:
- Я - адвокат и хочу передать ему привет от Гроша. Пусть позвонит мне. В его интересах не тянуть время.
Покидая кафе, он физически ощущал на себе сверлящие недоверчивые взгляды постоянных посетителей кафе. На душе было тревожно и он решил развлечься, поехав к своей давней подруге Тоньке. Та всегда охотно принимала его у себя. Но Розанов не заблуждался, зная, что гостеприимство Тоньки во многом объясняется его щедрыми подношениями.