– Понимаете, для чего? Понимаете? – с жаром вопрошал продавец. Видно, гильотина возбуждала его до крайности.
Антон покачал головой.
– Ведь это чернильница! Чернильница! – ткнул он пальцем в кровавое дно корзины. – Сюда наливали чернила! Представляете? А об серебряный топорик точили гусиные перья!
Хозяин радовался, как ребенок, пока посетитель не задал мучающий его вопрос:
– Сколько стоит?
И тогда прозвучала цифра, от которой у писателя зашевелились волосы на голове. Такой подарок для невесты был ему не по карману. И продавец это сразу понял. Его эйфория сменилась суровым заявлением:
– Передайте этой девчонке: если она завтра не купит, я продам другому! От покупателей, слава Богу, отбоя нет!
– Что-то незаметно! – съязвил Антон, припомнив картину вымершего переулка.
И в тот же миг входная дверь магазинчика сыграла «Марсельезу».
– Это что еще такое? – возмутился хозяин. – Одну секундочку! – бросил он Полежаеву и вышел.
Антон только усмехнулся ему вслед, решив, что у «железного Еремина» не выдержали нервы.
«Какого черта вам тут надо? Магазин закрыт!» – услышал он раздраженный голос продавца. В ответ раздалось что-то невнятное, булькающее. Еремин так не говорил. Потом вдруг неожиданно все смолкло. Никаких голосов. Только странный скрип половиц, будто те двое за дверью о чем-то договорились и беззвучно крались к двери. Антону стало немного не по себе.
Так продолжалось минуты две, а потом тишину взорвал грохот бьющегося стекла.
Полежаев бросился к двери и рванул ее на себя, предварительно отскочив в сторону на случай перестрелки. Но выстрелов не последовало. Лишь революционный призыв: «Вперед, сыны Отечества!»
– Это я, Антон! – услышал он знакомый голое.
Следователь стоял у прилавка с пистолетом в руке. А перед ним распластался на полу продавец. Глаза у бедняги вылезли из орбит. Язык вывалился. Шею стянула удавка.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Он ушел через черный ход! – крикнул Еремин.
– Кто?
– Некогда разбираться! Оставайся тут!
В два прыжка Константин оказался у двери, соседствующей с приемкой, и исчез за ней.
Тут же раздался рев мотора.
Полежаев перескочил через труп и приник к разбитой витрине.
Из подворотни на бешеной скорости вылетел «форд» темно-синего цвета. Визжа тормозами, он развернулся к магазину задом так, что рассмотреть лицо шофера было невозможно. На секунду-другую «форд» застыл, а потом рванул с места.
– Костя, стреляй! – вырвалось у Антона, но тут же он заметил, что по тротуару вымершего переулка ковыляет древняя старуха, по-видимому, глухая, потому что на визг тормозов она не реагировала, а смотрела себе под ноги: ведь любое препятствие на земле может стать для нее последним. Выстрел не прозвучал.
– Ушел, гад! – ударил в отчаянье кулаком по прилавку вернувшийся сыщик, да так, что столовое серебро задребезжало.
– Кто это был?
– Спроси что-нибудь полегче!
– Но ведь ты следил за входом?!
– Не ори! Не на базаре! – сорвался Еремин, но осекся и уже спокойным голосом добавил: – Он вошел с черного.
– Кто же это? Ведь мы с продавцом слышали «Марсельезу». Отчетливо слышали.
– Все очень просто. Убийца вошел с черного и приоткрыл входную дверь, чтобы зазвучала музыка, – ему надо было выманить хозяина из кабинета. Я видел, как дверь приоткрылась изнутри и тут же закрылась. Подумал, что ты собираешься выйти, но тебе мешают. Я подождал еще с минуту, а потом поспешил к тебе на выручку. В последнюю секунду, борясь за жизнь, жертва, видимо, что-то схватила со стола…
Он не договорил. Подошел к разбитой витрине и присел на корточки.
– Это была чугунная ступа! Продавец почему-то не воспользовался ею как орудием. Может, в силу своего недуга не смог достать до убийцы. Во всяком случае, метнуть ступу в окно он сумел. Но было поздно… Итак, мы имеем темно-синий «форд» без номера. И в утро убийства Шведенко один из свидетелей видел «форд». В нем сидели мужчина и женщина. И женщина сказала мужчине: «Раз она пошла на это, значит, у нее туго с деньгами. Завтра ты ей позвонишь и предложишь свои услуги». Черт, совсем выпустил это из виду!
– Они говорили о Констанции! – осенило писателя. – Это фотограф, Костя! Точно фотограф! Он предложил ей свои услуги!
– Логично, – согласился следователь.
– А почему ты говоришь – без номера? Номер был.
– Был-то он был, да я его не разглядел!
– Записывай: МОК-12. Вторая цифра, кажется, тридцать пять, но не уверен.
– Ну и крут же ты, брат! – похвалил Еремин. – Считай, он у нас в кармане! А что с гильотиной? – вспомнил вдруг он.
– Гильотина стоит на столе в приемной.
– Да ну!
– Только это чернильница.
– Из-за чернильницы сыр-бор?
– Игрушка жутко дорогая!
– Пойдем взглянем, – предложил Константин. – А потом решим, что делать.
Следователя не столько заинтересовала сама гильотина, сколько футляр к ней. Он покрутил его в руках, рассматривая замысловатый узор из плюща и копий.
– Эту штуку мы заберем с собой, – решил он.
– Ты серьезно? – удивился Антон. – Это же мародерство!
– Называй как хочешь. Вещь краденая. И вряд ли где-нибудь зарегистрирована. Сдается мне, что я наполовину выполнил заказ моего клиента. Именно эту безделушку ищет Элвис. А твоя невеста узнала ее, ведь гильотина из коллекции ее деда, потому и хотела получить в подарок. Рано или поздно она вернется к ней. Так будет справедливо. А пока я спрячу ее у себя. Не возражаешь?
Антон пожал плечами, этичность поступка все же вызывала у него сомнения
– Отнесешь в машину! – приказал Еремин. – А я вызову муровцев-тимуровцев. Им тоже есть над чем пораскинуть мозгами. Заодно объявим розыск «форда».
Еремин снял уже телефонную трубку, но Антон, не торопившийся покинуть магазин, вдруг спросил:
– А зачем он убил его?
– Ну ты даешь! Это ведь только в романах на все вопросы сразу находятся ответы. В жизни совсем не так.
– Он не мог не слышать нашего разговора! Понимаешь?
– Ты хочешь сказать, что убийца знал, что в магазине есть еще кто-то, но это его не остановило?
– Вот именно. Значит, он не собирался грабить.
– Просто захотелось замочить продавца? – Костя явно насмехался. – Да еще и при свидетеле! Так эффектней, правда?
– Может, продавец располагал какой-нибудь информацией?..
– Тебе показалось, что хозяин знал убийцу?
– Нет. Скорее, не знал.
– Так вот что я тебе скажу. Он приходил за гильотиной. Или за чем-то еще. А присутствие в магазине покупателя его только возбудило! Он же не дурак, сообразил, что дело идет о покупке, а значит, покупатель при деньгах. Иначе зачем притащился в антикварный? Замочив продавца, он бы глазом не моргнул и замочил бы покупателя. Но грохнувшая витрина испугала его. Шум всегда действует на преступника отрезвляюще.
– Мне угрожала смертельная опасность? – осознал наконец Полежаев.
– А я тебя предупреждал.
Антон не стал спорить. Завернув старинный предмет в красную тряпицу, он направился к выходу.
– Только через черный ход! – предупредил следователь. – И жди меня в машине!
Наступившие сумерки сделали переулок еще более зловещим, и писатель прибавил шагу, чтобы побыстрее уйти от этого кошмара.
Женя ждал начальника до упора. Так было приказано. И студент-медик, впервые получив серьезное задание, не мог не оправдать надежд своего патрона.
– Ждешь? Умница! – оценил Еремин, ввалившись в контору в двенадцатом часу ночи.
– Константин Николаевич, я… – начал было новоиспеченный эксперт.
Но тот его перебил.