Я посмотрел на часы. Час ночи…
Информация к размышлению
Документ подлинный
Мы – Украина, должны вернуть статус ядерной державы, дабы иметь беспрекословную возможность защитить себя в будущем от всех, кто посягает на наши земли, суверенитет и несет хоть какую-то угрозу украинскому народу! Мы недостаточно большое государство, чтобы противостоять таким агрессорам, как РФ, – ядерное оружие заставит считаться с нами всех, и это наша единственная защита для предотвращения в будущем подобных ситуаций с какой-либо стороны…
Из пояснительной записки к законопроекту о выходе Украины из режима нераспространения ядерного оружия, внесенного в Верховную раду Украины.
Париж, Франция
25 мая 2021 года
Помолчим немного
– Ты должен идти, да…
Он ненавидел, когда она так смотрела на него. Она никогда не упрекала его ни в чем – но он-то знал, что она его любит по-настоящему. Любит, даже подозревая, что он не тот, за кого себя выдает.
А он – не может даже сказать, кто он такой на самом деле…
– Я завтра вернусь.
– Точно?
Он сплюнул пену зубной пасты и включил воду.
– Точно. Обещаю.
Она прижалась к нему сзади.
– У нас есть хотя бы десять минут?
– Нет, – он улыбкой смягчил отказ, – извини, Шарлин. Я обещал…
Кожаная куртка, штаны, с виду обычные, и через плечо сумка. В сумке – его оружие, с которым он прошел немало плохих мест: НК МР5К. Этот автомат он оставил себе на память после последнего задания в Бейруте – он чудом сумел уйти живым.
Его звали Ален Феро, хотя это было не его имя. И Министерство обороны Франции это знало, вручая ему паспорт. Его настоящий паспорт вместе с настоящей биографией остался в сейфе Аквариума – Главного разведывательного управления Генерального штаба. Вместе с личным делом, в котором значились служба на Кавказе и штурм Грозного в составе ОМСДОН – отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. Во Францию он бежал через Украину с совсем другой биографией и приговором суда – за нанесение тяжких телесных повреждений и сопротивление работникам милиции.
В Министерстве обороны Франции наверняка знали и об этом. Но в Легионе – обламывали и не таких.
В учебной роте Легиона в Кастельнодари он был вынужден скрывать свою отличную физическую форму и навыки выживания в экстремальных условиях Кавказа. Его предупредили, чтобы не выкладывался – Легиону нужны скорее середняки, из которых можно слепить отличных и не рассуждающих много солдат. Наверное, сержант-шеф Дюпре, его первый командир в Легионе, понял, что с новичком что-то не то, но промолчал. В конце концов, служить вместе. Он прошел все испытания, попал в прославленный Второй полк Легиона, а оттуда – в роту специальной разведки. Через пару лет, в Мали, он тащил тяжело раненного шефа Дюпре за валун, в то время как исламские боевики били по ним из КПВТ, установленного в кузове пикапа. Шефа он вытащил, вот только ноги у него не было.
Совсем…
С девяносто первого года – русский язык стал одним из языков Легиона, да так и оставался им до сих пор. По его прикидкам – русский в Легионе понимали до сорока процентов личного состава, а многие из тех, кто пришел в Легион в девяностые, прошедшие Афганистан, Карабах и первую Чечню, сейчас командовали им. С ними Легион воевал по всей Африке, на Ближнем Востоке, в Афганистане. В Нигерии – местные исламисты приговорили всю их роту разведки к смерти и назначили награды за их головы.
Это было забавно.
После первого срока – пять лет – тот, кто отслужил, имел право получить чистый французский паспорт и новое имя без лишних вопросов. Так он стал Аленом Феро – имя ему придумал Легион, выбирать не разрешалось. Феро – означало «сталь». Второй срок он закончил в высоком звании адъютанта, то есть что-то вроде главного сержанта, и ушел на гражданку, сказав, что паспорт у него теперь есть и он собирается устроиться в частную военную компанию и поработать теперь на себя.
Это было ложью.
Вот уже два года отставной адъютант Ален Феро проживал в Париже. Он открыл собственное детективное агентство и брал подряды. Постоянно на него никто не работал, он нанимал людей при необходимости. Судя по тому, что он мог позволить себе дорогущую из-за налогов во Франции «БМВ 550», дела у него шли неплохо…