Потом ей стало не до своего запястья, потому что его пальцы добрались до пункта назначения между ног, и она вдруг запрокинула голову, так протяжно ахнув от наслаждения, что у Соула окончательно съехала крыша.
На расстоянии в несколько шагов их ждал диван в гостиной, комфортное кресло, и даже широкий подоконник казался сейчас вполне удобным, чтобы посадить туда Маку или, развернув спиной к себе, позволить ей упираться руками в белый пластик. И конечно, кровать в другой комнате… Однако Соул не добрался ни до спальни, ни до дивана в гостиной. Прямо там, у этой чертовой стены почти у входа… так и не стащив даже футболку с Маки… подхватив ее под ягодицы, несмотря на свое саднящее плечо… вжимая ее острые лопатки в стену и восхищенно наблюдая, как наэлектризованные трением волосы елозят по обоям вверх-вниз…
До неприличия громко, рывками и в каком-то дико бешеном темпе они оба наконец-то наверстывали упущенное время наедине и выплескивали свою восторженную потребность друг в друге.
========== Глава 60. Два оружия и один повелитель ==========
Город Смерти, суббота, 10:08 a.m.
За окном волновалось море. Точнее, небо, которое ночью заволокли плотные облака — белые и похожие то ли на волны, то ли на песчаные дюны. Такими же мягкими складками местами сгрудилась простынь, когда Мака натянула ее до подмышек, а затем в сладкой истоме полуприкрыла веки и устремила задумчивый взгляд на блеклое небо над городом Смерти. Подушка еще казалась влажной от испарины, а дыхание утомленного, но довольного Соула рядом было уже хоть и размеренным, но все еще обдавало ее шею и волосы жаром. Его непослушные пряди топорщились в разные стороны и могли бы, наверное, раствориться в молочной белизне неба, реши он приподнять голову повыше.
— Соул? — тихо позвала Мака, чтобы не разбудить молодого человека в том случае, если он задремал.
— М?
Он лениво приоткрыл один глаз и под складками простыни снова начал неторопливо выводить на Маке одному ему понятные узоры: пальцы нарисовали несколько кругов вокруг острой вершинки тазовой кости, извилистыми дорожками двинулись по животу до пупка и обратно. Тут же сбив ее дыхание, оставляя за собой волнительное удовольствие от касаний и с поразительной чуткостью избегая трогать там, где ей могло бы стать до жаркого приятно.
— Давай кое-что сделаем, — произнесла повелительница.
Пальцы замерли уже где-то на бедре, и Мака увидела, как Соул теперь открыл второй глаз, а его бровь хитро поползла вверх и изогнулась вместе с уголками губ. И куда только подевалась вся дрема? Будь Соул Итер котом, вдруг подумалось Маке, он бы точно навострил сейчас уши.
— Хочешь попробовать сверху? — спросил он и приподнялся на локте, чтобы получше разглядеть выражение ее лица.
— Нет! Я не про это вообще… — смутилась она и отвела взгляд, натянув простынь чуть ли не до шеи.
Очень глупый жест, учитывая, что Соул в этот момент по-прежнему выводил линии на ее ноге, и уж конечно это была не единственная точка соприкосновения их тел. Да и вообще, вряд ли остались хоть какие-то места, до которых глаза и руки бывшего оружия еще не успели добраться за ночь и утро. И Мака понимала, что смущаться, стыдиться и краснеть сейчас просто смешно. В конце концов, они уже не дети, и это даже не их с Соулом первый раз… Но черт, дело ведь в том, что с их первого раза прошло два с половиной года, на протяжении которых единственным существом, делившим с ней постель, была разве что Блэр в обличии кошки. А потом вдруг все снова перевернулось с ног на голову, закрутилось, завертелось, и вот уже, как в каком-нибудь незатейливом фильме, они с Соулом — так по-взрослому, так до банальности непринужденно — делят одну кровать на двоих. Словно так было всегда.
Ох… И самое главное, что сейчас пугало Маку больше всего и никак не давало возможности забыть об этом хоть на минуту: она согласилась ехать за тридевять земель к Соулу. С Соулом. Он позвал ее с собой будучи уверенным, что она не может стать его повелительницей. Или по крайней мере, думал, что не сможет стать в ближайшее время. Но все равно позвал. Человек, который опять чуть не умер из-за нее вчера. Наверное, этот факт стал окончательным аргументом для себя самой: Соул готов был отдать за Маку жизнь, так разве пожертвовать своей зоной комфорта и шагнуть с ним в неизвестность — не самое малое, чем она могла бы ему отплатить. Да, страшно. Но черт, разве она в глубине души не хотела именно этого: быть рядом с человеком, без которого ее жизнь превратилась просто в существование?
Вряд ли господин Шинигами будет доволен ее решением. Папа наверняка закатит грандиозный скандал. И как быть с Джоан?..
А еще в голове из небытия всплывали отголоски вчерашней беседы с Човангом, и его царапающий голос раз за разом повторял лишь одно слово, кольнувшее тогда Маку в самое сердце. «Убийцы»… И даже сейчас, уже заведя разговор, девушка понимала, что просто не хочет быть нечестной по отношению к Соулу и утаивать от него потенциальную возможность снова работать в паре, но так и не решила — готова ли сама работать с ним… Готова ли в будущем из-за своего очередного промаха ненароком стать убийцей Соула Итера? Или ей было еще недостаточно, пусть и в иллюзии шамана, смотреть на мертвое тело напарника?..
Мака сглотнула воспоминание вместе с комком в горле и спросила:
— Можешь превратиться сейчас в косу?
Соул удивленно хмыкнул:
— Гхм… Тебе что, остроты ощущений не хватило? Хочешь, чтоб нас обоих еще вырубило от боли минут на пять?
Ну да, ее предложение звучало странно и до нелепости неуместно.
Мака села, придерживая одной рукой простынь, чтобы та не сползла с груди — тема разговора явно не располагала к излишней обнаженности. Она заправила волосы за ухо и продолжила:
— Нет. Я общалась несколько дней назад с профессором Штейном, и он предположил, что… следует сбросить обоюдное напряжение, и тогда… у нас все может наладиться…
Соул за спиной как-то неопределенно крякнул и тоже сел, а точнее — чуть ли не подскочил:
— Так нам надо было просто переспать? И мля! Наверняка делать это регулярно, чтобы снимать напряжение? — он весь светился задором: от сияющей ухмылки до хохочущих глаз. — М-м-м, обожаю Штейна с его сумасшедшими теориями. И, клянусь, эта лучшая из всех когда-либо мной слышанных от него.
А потом Соул вдруг от души рассмеялся.
— Ну и чего ты ржешь? — насупилась Мака.
Уже не такая потерянная и мрачная, смех умудрился разогнать как минимум добрую половину свинцовых туч в душе.
— Представил твое краснющее лицо, когда он тебе рассказывал все это, — объяснил Соул, вдоволь нахохотавшись.
— Иногда я забываю, какой же ты все-таки неисправимый балбес, — не смогла сдержать улыбку Мака.
— А еще десять минут назад тебе сносило от меня крышу…
— Соул!
— Ладно, давай экспериментировать. Мне тоже интересно.
Коса, очутившаяся в руке Маки уже в следующее мгновение, оказалась слишком большой для комнатки, где и необходимая мебель-то помещалась с трудом. Того и гляди заденет либо шкаф, либо стол у окна, а если неосторожно поднять рукоять повыше, то можно оставить памятную борозду на потолочной штукатурке или устроить хрустальный стеклопад из разбитой люстры. Впрочем, вероятность испортить мебель Маку пока не пугала, она, боясь вздохнуть, неподвижно застыла посреди кровати и сосредоточилась на ощущениях в руке. Однако жжения при соприкосновении ладони с древком — первого признака начала неподконтрольной реакции — так и не возникало. Повелительница про себя отсчитывала секунды. Соул-коса сосредоточенно молчал в ожидании.
Тридцать секунд.
Минута…
После двух минут, в течение которых не произошло ровным счетом ничего, Мака все-таки решилась на резонанс, и очень нестабильное сопряжение душ одной лишь ей видимым сиянием исказило комнату, вырвалось мощной волной за стены, а затем всколыхнулось робким всплеском радости Соула, постепенно выровнялось и погасило помехи из страха и опасений обоих.