— Выглядишь хреново, — вместо приветствия произнес Соул Итер.
Спирита кольнуло неприятное осознание, что медсестра только что выводила свои птичьи трели для Итера. Флиртовала. А значит, воспринимала его не мальчишкой-подростком, но таким же мужчиной, как и он сам. И даже факт того, что Итер был младше девицы лет на пять-шесть, не охладил ее заинтересованности. А ведь Соул, и правда, вырос. Уже не мелкий сопляк, а молодой человек. С широкими плечами, четко оформленными мышцами рук, проступающим под футболкой рельефом груди… Загорелый под тибетским солнцем, закаленный гималайскими снегами, обточенный горными ветрами, даже взгляд его показался теперь Спириту по-взрослому тяжелым и по-буддистски отрешенным. Коса Смерти вдруг ощутил себя рыхлым беспозвоночным рядом с ирбисом — таким же белым, уверенным в своей силе и мощи хищнике Гималаев.
— Без тебя знаю, — буркнул Спирит в ответ.
Итер спрыгнул с подоконника и, сунув руки в карманы штанов — хоть в этой своей привычке он по-прежнему был похож на самого себя, — отвернулся от Косы Смерти. В отражении на стекле Спирит едва различил рубины глаз молодого человека, задумчиво устремленные в небеса, и растянутые в невеселой ухмылке губы.
— Но если бы не ты, то мне бы сейчас было еще хуже, да? — спросил Соул облака за окном.
Спирит перевел взгляд на руку с катетером и только потом ответил:
— В холодильнике этажом ниже уже неважно — хреново ты выглядишь или нет.
— Спасибо, что нашел в себе силы освободиться от воли шамана.
Все внутри Спирита содрогнулось от неприятного воспоминания, а пиканье кардиомонитора стало невыносимо частым и раздражающим.
Никто не знал… да никто бы не смог до конца понять его чувств в тот момент, когда он, Коса Смерти, в руках Чованга взлетел над Макой. Со свистом рассек воздух. Черным лезвием неотвратимой гибели завис над упавшей дочерью. Не в силах противостоять воле старика, но с ясной головой, с возможностью смотреть, думать, чувствовать. Осознавать. Видеть ее зеленые глаза и скованное неизбежностью смерти тело. Знать, что в этом темном атла́се Мака должна была сегодня кружиться в танце на выпускном балу, а не лежать на мерзлой земле с ободранными в кровь коленями, грязными лодыжками и слипшимися от пота волосами. Понимать, что он, папа, сейчас станет причиной ее последнего в жизни вздоха. А что потом? Разве нужна была Спириту своя собственная никчемная жизнь, когда он в следующее мгновение должен был лишиться единственного ее смысла?
Он боролся. Вел изматывающую бойню с силой духа шамана. Но не мог. Никак не мог освободиться из жестких оков чуждой воли.
Лезвие косы черной молнией понеслось вниз… А потом Мака исчезла, надежно укрытая Соулом Итером. И тогда, в последний момент, Спирит понял, как должен был поступить. Итер выбирал собственную смерть ради жизни Маки. Почему же тогда Спирит Албарн опять оказывался хуже него? Он должен был сделать то же самое — умереть, чтобы дать шанс выжить дочери… А еще Соулу Итеру, которым восхитился в тот краткий миг.
И Спирит умер: обрубил тонкую «пуповину» своей души с телом. Ведь всем известно, что тело не может существовать без души…
Должен был умереть, да шаман не позволил. Паразиту нужна была физическая оболочка, иначе небытие поглотило бы их обоих, поэтому Чованг вынужден был разорвать резонанс душ и перенести Спирита обратно в душу-дом, лишь бы не позволить перемычке между душой и телом исчезнуть…
Странная выходила штука. Мака, откинувшая Соула-косу и готовая принять смерть, Соул, подставлявший спину для фатального удара, и Спирит, отдающий свою жизнь ради спасения этих двоих — все они, принявшие решение погибнуть, выжили, а Чованг, так отчаянно цеплявшийся за жизнь, умер. Сложно и запутанно. Так запутанно, что Спирит даже не понимал до конца, кто кого должен в итоге благодарить за спасение. Разве что все втроем подоспевшего вовремя Блэк Стара.
Мужчина смотрел на чуть ссутуленную спину и не знал, что ответить.
— Мака бы не простила мне лишнюю дырку в твоей тушке, Итер, — произнес в итоге. — Тем более, я и так…
Спирит замолчал, а Соул внезапно обернулся и продолжил фразу, будто сумел прочитать его мысли:
— Виноват перед ней? — спросил он и, казалось, заглянул в самые потемки души.
— Не заканчивай за меня предложения! — огрызнулся Спирит, напуганный такой проницательностью. — Раздражает. А мне противопоказано волноваться. Если ты пришел поблагодарить меня за свое спасение, то благодарность принята. Можешь идти.
Отчего-то разговор давался Косе Смерти нелегко. Ему не нравилось, что он вынужден смотреть на Соула снизу вверх — привстать бы, да сил не хватит. Выводила из себя стерильная тишина и уже ненавистное пищание собственного «сердечного ритма». Даже белое небо за окном казалось душным и давяще низким. Хотя Итера, видимо, их беседа тоже тяготила.
— Притормози! Думаешь, я тут торчу в свое удовольствие, что ли?! — Соул тяжело плюхнулся в кресло рядом с койкой и сразу растерял всю свою «колючесть». Он отвел взгляд и неловко потер шею прежде, чем продолжить: — Я вообще-то еще не закончил. За спасение Линг в ущелье тоже хотел сказать «спасибо». Ее бы там точно яки растоптали без твоей помощи…
Спирит даже ушам своим не поверил. Он удивленно уставился на молодого человека:
— Ты точно хорошо себя чувствуешь? Два «спасибо» за минуту, Итер.
Соул на мгновение вспыхнул праведным гневом, зыркнул грозно-обиженно и снова отвел взгляд.
— Лучше заткнись, — бросил беззлобно, скорей по привычке, чем в попытке задеть, — и выслушай меня сейчас молча, лады?
Что-то в этот момент его определенно беспокоило гораздо сильнее, чем очередная словесная дуэль.
— Ну давай, выкладывай, — внутренне напрягся Спирит.
— Я сегодня ночным рейсом возвращаюсь в Лхасу, потому что подписал пятилетний контракт с тибетским отделением Шибусена. На Тибете до этого не было ни одной Косы Смерти, сам знаешь… Они жутко рады и ждут меня с распростертыми объятиями обратно… — Соул замолчал, набираясь смелости для чего-то важного. Спирит заметил, как он сглотнул, а потом чуть подался вперед. — А еще я позвал с собой Маку… — произнес быстро-быстро.
В мозгу Спирита взорвался снаряд, вмиг раскидавший мысли в хаотичном беспорядке.
— Да я никогда не отпущу!.. — начал было он, но Соул упреждающе взмахнул рукой и безапелляционно оборвал восклицание:
— Тц, не перебивай. Я у тебя вообще-то не разрешения пришел спрашивать и не отчитываться о своих планах. — Он наконец посмотрел Спириту в глаза. — У меня к тебе просьба.
— Ну и чего тебе от меня нужно?
— Не лезь в нашу жизнь. Не запрещай ей. Не угрожай. Не умоляй. Не отговаривай. Дай Маке возможность самой решить: лететь на Тибет или принять предложение о работе господина Шинигами. Это должен быть только ее выбор.
Соул замолчал, а потом хмыкнул. Получилось у него это, скорее, устало и грустно. Он даже невольно дернул себя за один из ремешков на запястье, и Спирит заметил, что молодой человек ведет с собой какую-то внутреннюю борьбу. Словно до сих пор не был уверен в том, что хотел сказать далее. От взгляда Итера папе стало не по себе, но от последующих слов у него чуть не остановилось сердце:
— А я, в свою очередь, обещаю, что не стану влезать в ваши с Макой отношения и рассказывать о тебе и Джоан…
Соул сделал паузу, а сказанное им неподъемной тяжестью вдавило Спирита в койку. Он даже не смог найти в себе силы отвести взгляд от глаз Соула. Боялся поверить, а может, лелеял надежду, что понял Итера неправильно. Когда он успел? В коридоре же никого не было… Хотя Спириту в тот вечер было слишком херово, чтобы обращать внимание на случайных свидетелей. Однако молодой человек тут же оборвал тонкую нить надежды. Он качнул головой и опустил взгляд на свои руки первым разорвав зрительный контакт:
— Ну и сволочь же ты, Спирит. Даже не представляешь, как морду тебе хотелось набить, когда увидел тебя с Кеплер в общежитии, — сказал безжизненно ровным голосом.