— О боже! — Спирит тяжело вздохнул и, притянув красавицу к себе, положил голову ей на плечико. Давай, милашка, утешай. — Доченька моя. Моя Мака пришла за папой. Мы с Кидом должны выбраться отсюда, пока с ней ничего не случилось. Это ведь я должен защищать ее, а не она меня. Наверное, я самый ужасный папа в мире…
Брезгливо-подозрительное выражение лица Кида было не слишком симметричным и молчаливо кричало: «Не верю!» Ишь, Станиславский нашелся. Впрочем, драма предназначалась не для него, а вот девушек вокруг все устраивало. Ангелочек в объятиях успокаивающе погладила безутешного папу по спине и горячим шепотом заворковала тихо-тихо на ушко:
— Кончик драконьего хвоста. Вам нужно отрубить дракону три последних щитка на хвосте, и тогда он заснет, а магия печати, — рука красотки спустилась ниже поясницы Спирита, чтобы показать, о какой печати идет речь, — исчезнет. Возьмете отрубленный конец с собой — он сотрет грань между земным миром и Шамбалой.
Таким соблазнительным голоском нужно лепетать нежности наедине. Вот же несправедливость! У Спирита даже голова кругом пошла от накатившего желания уединиться с девушкой где-нибудь в закутке парка или дворца и быть утешенным до полного изнеможения. Несмотря на юный возраст эта красавица явно знала толк в обольщении, а Коса Смерти знал толк в ублажении. Они бы оба остались довольны.
Кид деликатно кашлянул, возвратив неутешного, а точнее недоутешенного папу из эротических фантазий в настоящее. Спирит нехотя отстранил девушку от себя и взял ее руку, проникновенно заглядывая в черные очи:
— Спасибо, — от всей души поблагодарил он и поспешно поднялся. — Мы с Кидом никогда не забудем вашу доброту, юные создания!
Шинигами-младший расслабленно выдохнул только, когда они остались вдвоем, снова вернувшись к яйцам-исполинам:
— Три девушки — это слишком…
— Представил бы, что это оружия. С двумя сестрами Томпсон ты неплохо управляешься, — хмыкнул Спирит.
— Лиз и Патти не пытаются залезть мне в штаны… То есть… ну… — Кид смутился, а потом махнул рукой: — Неважно.
— Зато теперь мы знаем, как справиться с драконом, — хлопнул повелителя по плечу Коса Смерти. — Мне бы в чан с холодной водой теперь. Слишком горячие девчонки…
***
Плеск мелких волн о каменистый берег почти заглушал тихий разговор двух наложниц:
— Юи, ты уверена, что поступила правильно, когда соврала им? — неуверенно спросила девушка, которая пару часов назад с таким усердием массировала плечи Киду.
— Милая моя, я не соврала, — ответила ей другая, старшая из драконьих невест. — Просто немного исказила факты в наших интересах. Разве Кид не в тысячу раз лучше господина Чилуна?
Девушка мечтательно улыбнулась, а потом спросила:
— Думаешь, у них все получится?
— Настроены они решительно, а мы, если что, поможем, — лукаво подмигнула Юи своей подруге.
========== Глава 15. Искра от костра и горный ручей ==========
Тибетская деревня Ака-Кьи недалеко от Драконьего озера, воскресенье, 7:46 p.m.
Линг нашла Соула около сарая, где они накануне возились с мотоциклом. Прислонившись к стене и как всегда засунув руки в карманы, он внимательно смотрел вперед и, кажется, ничего вокруг не замечал. Там, куда был устремлен его взгляд, чуть ниже по склону — на относительно ровной площадке с вытоптанной травой — сейчас тренировалась Мака Албарн. Ее светлые волосы в лучах заходящего солнца приобрели медово-золотистый оттенок, а белая кожа теперь казалась медной, особенно в сочетании с белоснежной футболкой. Глефа в руках повелительницы мелькала с убийственной быстротой, и стальное лезвие то и дело ловило последние лучи, вспыхивая на мгновение оранжевым огнем. Мака и сама не стояла на месте: стремительная и решительная, она отточенными движениями разила невидимого противника, раз за разом не оставляя ему шанса уйти живым. Соул наблюдал за этим представлением и никак не мог оторваться. Линг подошла довольно близко, чтобы увидеть — в его взгляде не было привычной скуки или отрешенности. Напротив. Ее напарник завороженно ловил каждое движение девушки внизу. Так, словно это была не тренировка с оружием — обыденное скучное зрелище, — а приватный танец с раздеванием. Для него одного. И думал он о том, что последует за этим танцем.
Сердце кольнуло ревностью. Линг вообще первый раз видела, чтобы Соул с таким восхищением смотрел на кого бы то ни было. Что в ней такого, в этой Маке Албарн? Обычная же. Подумаешь, светлая кожа и волосы, может, для местных это и диковинка, но ведь Соул не местный. Он родился и вырос там, где такой цвет волос и кожи — норма. Так что же в ней такого, чтобы стоять вот так, забыв про все на свете, и чуть ли не раздевать глазами?
— Где ты был? — резче, чем хотела, спросила Линг, отмахнувшись от подвернувшегося под руку невзрачного мотылька-тонкопряда.
Соул даже вздрогнул от неожиданности и сразу отвернулся от представления внизу:
— С Норбу, — спокойно ответил он. — Показывал мне, как он на мотоцикле яков пасет. Ну, а потом я уговорил его свернуть к реке, хотел смыть с себя эту ячью вонь. Сама ж знаешь, что они не ромашками пахнут.
— Тебя весь день не было! И вообще забыл, что тебе нельзя далеко уходить от меня? А если Цати снова… — Линг никак не могла избавиться от недовольных ноток в голосе, Соул закатил глаза и не дал ей договорить:
— Хватит ворчать.
Он потрепал ее по макушке, как это делал всегда, когда хотел успокоить. И если раньше Линг этот его жест нравился, то с некоторых пор вызывал внутреннее отторжение. С девушками так себя не ведут. Она вывернулась из-под ладони и отвернулась, недовольно поджав губы:
— Я уже не ребенок! — проворчала себе под нос, но партнер все равно услышал.
— Знаю, — как-то обреченно выдохнул Соул и тут же сменил тему: — Браслеты у тебя?
— Угу.
По уговору они должны были отнести вечером старухе амулеты, чтобы та их уничтожила. Единственная причина задержаться в деревне еще на одну ночь. Ведь Мака Албарн вернулась с противоположной стороны озера злая и молчаливая. Что она там увидела, повелительница так и не рассказала, ограничившись краткой фразой, что у ее отца и Кида — все замечательно, а делом займутся другие ученики Шибусена. Это значило, что им больше нет надобности торчать в деревне, а Маку Албарн и Джоан Кеплер теперь ничего не задерживает в Лхасе. Хорошая новость. Значит они завтра-послезавтра улетят домой, и Соул Итер перестанет смотреть на повелительницу глефы голодным взглядом.
В храме бон ничего не изменилось. Запах сандала и можжевельника заполнял до отказа легкие, тусклый свет кутал углы и без того маленькой комнаты в сумрак, старик шаман с барабаном сидел почти в центре, а неподвижная старуха за его спиной — у стены, и прямо над ее седой головой была аккуратно выведена свастика.
Линг поздоровалась и протянула два браслета старику. Он молча взял их и указал ей на место перед собой — туда, где вчера сидел в трансе Соул. Девушка неуверенно оглянулась на партнера и по его выражению лица поняла, что он недоволен. Шаман тем временем повторил просьбу уже словом-приказом, и повелительница повиновалась, опустившись на колени.
Она взволнованно наблюдала за таинством перед собой. Старик достал откуда-то из кармана обычную зажигалку, кинул амулеты на поднос и поджег их под неразборчивое напевное бормотание. Браслеты горели плохо, от тлеющих ниток потянуло едким дымом, а глаза защипало. Линг смахнула с глаз навернувшиеся слезы и только сейчас заметила, что старуха неотрывно смотрит на нее, и рот бабки кривится от довольной беззубой улыбки.
— Такая славная молодая девушка, — закачала головой старуха. — Вижу в тебе часть нашего народа. Кто? Отец или мать?
— Мама, — робко ответила Линг. Взгляд и улыбка старухи ее пугали. Хотелось вскочить и убежать. — Мама тибетка, а папа китаец.
— Я и тебе могу помочь, дочь Тибета, — выцветшие глаза старухи заглядывали в самую душу, а шепелявый голос сковывал тело.
— Но на мне нет проклятия, — сглотнула ком в горле Линг.