— Итер! — пьяно рявкнул Спирит. — Этот сукин сын вчера ранил мою Маку! Не прощу гаденыша!
— Ну он явно был не в себе, — попытался утихомирить папашу Кид. — Соул бы ни за что не причинил вред Маке…
— Да что ты его защищаешь! Ты, Мака, вы все… — Мужчина сбавил тон почти до полушепота и усмехнулся: — Знаешь, что самое смешное? А ведь мы с ним одинаковые. Соул Итер когда-то так боялся стать похожим на меня, что сам не заметил, как пошел тем же путем. Так что мы два говнюка, которые испоганили жизнь тем, кого любим… Но знаешь, я хотя бы попытался сделать свою повелительницу счастливой, а эта белобрысая бестолочь Итер просто свалил от своей. — Спирит почесал щеку и продолжил малосвязный, по мнению Кида, бред: — Что в таком случае любовь? Желание любой ценой, даже ценой своего счастья, уберечь от страданий или желание сделать любимого человека счастливым? Вот я всех своих женщин пытаюсь сделать счастливыми… Пара ласковых слов, внимание и секс. И все… Они счастливы. Просто нужно следовать главному постулату Шибусена: в здоровом теле здоровый секс.
Кида аж перекосило от такой формулировки.
— В здоровом теле здоровый дух, — педантично поправил он.
— А! — отмахнулся Спирит. — Это версия для детишек.
Так, понял Кид, поток мыслей Спирита Албарна двигается в классическом направлении человека под градусом: о женщинах и любви он поговорил. И от таких разговоров Шинигами-младшему уже поплохело. А если это не остановить, то вскоре нагрянут философские проблемы бытия, ну, а там и до мордобоя недалеко. Если, конечно, верить фильмам.
— Как насчет завязывать тут с ужином? Поздно уже. — Кид поднялся из-за стола. — Пойдем, доведу тебя до спальни.
Уговаривать Спирита, к счастью, не пришлось, да и до покоев дракона он добрался самостоятельно и без поддержки. Видимо, сказывались годы тренировок со спиртным. Следуя за Косой Смерти Кид размышлял, что после такого количества выпитого его самого бы, наверное, уже пришлось нести.
У двери своей спальни Спирит вдруг резко затормозил и еще более резко развернулся к Шинигами-младшему:
— Завтра я отправлю вас с Джоан отсюда. Это будет правильно. Папа сильный, папа может избежать соблазна, если соблазн будет за тридевять земель отсюда. — Он решительно сжал руку в кулак и погрозил кому-то неведомому в небесах. Наверное, судьбе. — Мака будет гордиться папой! Папа сбережет честь ее подруги!
— Верное решение, — облегченно выдохнул Кид. — Пусть Джоан возвращается к Маке. А мне лучше остаться здесь, пока они не найдут, как нам помочь.
— Нет! Ты тоже.
— Я не вернусь в реальный мир! — запротестовал молодой человек, с ужасом представив, как ему придется щипать траву и обмахиваться хвостом от мух. — В образе яка ни за что!
— Не перечь дракону, — грозно ткнул в грудь пальцем Спирит, но промахнулся и угодил в плечо. — Иначе дракон сожрет тебя, Кид-бычок-румяный-бочок…
— Отвратительно… — скривился Шинигами-младший.
Когда дверь за Косой Смерти закрылась, молодой человек направился к себе, но сделав пару шагов по коридору, наткнулся взглядом на Джоан. Девушка в нерешительности остановилась, а затем развернулась и быстро зашагала обратно.
Кид нахмурился. Нет. Так дело не пойдет.
Пока стул упрямился встать ровно посередине перед закрытой дверью Спирита Албарна, Шинигами-младший размышлял, как так получилось, что из наследника самого бога смерти он вдруг превратился в телохранителя пьяного отца Маки.
Кид наконец остался доволен результатом своих трудов по обеспечению симметричности и сел на стул перед дверью в коридоре, продолжив внутренний монолог с самим собой, чтобы все-таки разобраться, на кой черт он должен торчать здесь всю ночь, оберегая чью-то невинность. Молодой человек точно был уверен, что делает это не ради слетевших с катушек Спирита Албарна и Джоан Кеплер, он делает это только ради Маки. Потому что именно Мака столько раз спасала его полосатую голову из всяких передряг, именно Мака была его подругой, и именно поэтому он себе не простит, если не сделает все возможное, чтобы в отношения между Макой-повелительницей и Джоан-оружием влез Спирит. Одно свое оружие она уже потеряла (а они, друзья, упустили, не помогли предотвратить, не поняли, как и почему это случилось), вторая потеря сломит ее окончательно.
Из-за двери послышался храп.
Все накопившееся за время пребывания в Шамбале уважение к Спириту Албарну теперь смешалось с чувством жалости и отвращения. Коса Смерти сейчас стал отвратителен Киду в своей пьяной откровенности, в признании своего влечения к подруге собственной дочери. По мнению парня, это было неправильно и как-то гадко с моральной точки зрения. И еще обидно за Маку. Кид был уверен, что никогда не расскажет ей ни увиденное, ни услышанное за сегодняшним ужином.
Размышления прервала Юи.
— Эй, ты это чего надумал? Решил сегодня на стуле ночевать? — спросила бывшая наложница Чилуна, удивленно приподняв бровь. Красный шелковый пеньюар, расшитый белыми хризантемами, может, и скрывал ее тело, но аппетитную фигуру девушки — нет.
— А ты чего? У дракона сегодня неприемный вечер, — Кид скрестил руки на груди и задумался: будет ли он против, если эта девица захочет пройти в спальню Спирита. Прислушался к своим внутренним ощущениям и понял, что моральные принципы насчет этой пятисотлетней леди у него молчат.
— А может, я к тебе, — подмигнула китаянка и тут же весело рассмеялась, когда увидела растерянность на лице Кида. — Дракону сейчас не до меня. Он жаждет другую, свою законную драконью невесту.
Шинигами-младший выпрямился:
— Что ты имеешь в виду?
— Драконы, видишь ли, странные существа. У них просто бзик на непорочности. Если дракон коснется невинной девушки, то будет жаждать ее, а она его. Это древние драконьи инстинкты. Так что Джоан Кеплер не сможет долго сопротивляться искушению, как и наш новый дракон. Нельзя пойти против инстинктов и против себя.
— Завтра Джоан покинет Шамбалу.
Юи снова рассмеялась:
— Расстояние лишь усилит влечение. Вот увидишь.
========== Глава 27. Все будет хорошо ==========
Озеро Нам-Цо*, среда, 11:33 p.m.
Соул съехал с того убожества, что здесь гордо носило название «дорога», и заглушил мотор мотоцикла. Приехали. Священное озеро Нам-Цо с этого ракурса казалось почти морем и на мили вокруг отражало угольно-черное небо, которое еще с вечера укрыла ватным одеялом туча. Молодой человек знал, что где-то там вдалеке сверкали вечными снегами вершины хребта Тангла**, где-то неподалеку развевались на ветру гирлянды молитвенных флагов, а шатры кочевников-тибетцев на пастбищах равнины пестрили яркими узорами тканых полотнищ, но звезд и месяца, увы, не было, зато непроглядная тьма вокруг неуютно давила на сознание и поглощала все за исключением звуков ночных обитателей Тибетского нагорья и свиста ветра в ушах.
Прибрежный поселок светил редкими огнями примерно в миле от того места, где Соул остановился.
Мака сзади пошевелилась и отодвинулась, но слезла не сразу — наверняка разминала затекшие и замерзшие конечности перед тем, как спрыгнуть с мотоцикла. За весь многочасовой путь она не пожаловалась ни разу. Наконец повелительница оказалась на траве и сделала несколько шагов вперед, чтобы размять ноги. Соул поставил мотоцикл на подножку и последовал за ней. Какие же у него все-таки разные повелительницы. Линг терпеть не могла мотоциклы, как и многое другое, относящееся к благам цивилизации. Она помнила сотни преданий Тибета, могла назвать каждую травинку и чуть ли не всех букашек, не говоря уж о знании местных традиций и обычаев, но техника вызывала в ней недоверие и тревогу, поэтому на мотоцикле она с Соулом ездить не любила, как бы он ни уговаривал ее прокатиться вместе. А если и поддавалась на уговоры, то хватало ее ненадолго. Мака, сколько помнил молодой человек, никогда не отказывалась. Соул давно уже пришел к выводу, что она так же, как и он, ловила кайф от скорости и ощущения свободы, хотя никогда в этом напарнику не признавалась. Ботанички по умолчанию не могут обожать мотоциклы — такая любовь испортила бы репутацию отличницы.