— А что потом? — вдруг спросила Линг.
— Потом?
— Ты останешься со мной? — почти с детской робостью в голосе, с надеждой в глазах и пальцами, вцепившимися в водолазку на спине.
— Да.
— Обещаешь?
Соул по привычке потрепал пятерней повелительницу по макушке и усмехнулся, когда она недовольно поморщилась:
— Обещаю, что буду с тобой, пока ты этого хочешь.
Все равно возвращаться некуда. Особняк Эвансов он уже давно перестал ощущать домом и почти не вспоминал. Дом там, где твои мысли — так, кажется, звучала китайская мудрость. А мыслями Соул Итер против собственной воли возвращался все эти тридцать месяцев только в одну квартиру, но там ему места больше не было: чужие люди проводили вечера на диване в гостиной, спали в его кровати и, возможно, даже пили из его чашки вкусный чай. С уже не его Макой.
— Соул… — не хотела униматься Линг. — Это еще не все про ведьму. Дело не только в амулете.
— Что еще? — насторожился молодой человек.
Линг собралась с мыслями, прежде чем продолжить. Она опустила взгляд и заговорила:
— Это касается меня и Маки. Тогда у сарая… Перед тем, как идти отдавать старухе браслеты, я видела, как ты наблюдал за Макой Албарн. Ты никогда ни на кого так не смотрел. Ни на одну девушку.
Ну началось… Соул запрокинул голову и уставился на ржущий месяц. Тот своей ехидной ухмылкой только подлил масла в огонь раздражения.
— Линг… — чуть ли не умоляюще попросил он.
— Подожди. Не перебивай, дай договорить. Я тогда очень разозлилась. А ведьма предложила помочь. Она сказала, что ты должен сделать выбор, и когда выберешь кого-то из нас — вторая исчезнет из твоей жизни. С помощью ока старуха узнает о твоем выборе. А потом… Потом, когда я попыталась сжечь амулет, она явилась ко мне и заявила, что заберет тело отвергнутой себе несмотря ни на что…
Теперь все становилось на свои места. Так значит истерика Линг с ее «кого бы ты выбрал?» в кафе не просто приступ ревности, а лепет ведьмы про выбор между двумя девушками — не просто ее прихоть и пустая болтовня. Соулу стало не по себе.
— Бля… Линг… — выдавил он ошарашенно, с каждой секундой все больше осознавая, в какой опасности все это время были обе его повелительницы. Одно неверное решение или слово — и кого-то из них могло бы уже не быть. Ведьма им попалась не слабая и очень хитрая. Надо с ней кончать как можно быстрее.
Линг торопливо продолжала:
— Вот почему я так разозлилась, что ты мне сразу все не рассказал… Я же не знала, что Мака твоя бывшая повелительница. Я просто думала, что ты на нее запал. Что это все мимолетно… — она судорожно всхлипнула. — Соул, я не хочу, чтобы она умирала… И сама не хочу умирать. И тебя терять тоже не хочу. Прости. Мне страшно. Ты ведь уехал от нее на Тибет. Значит, можешь и от меня уехать.
Линг замолчала и ждала реакции. Вывалила на него всю правду, а заодно и свои страхи. Честно все рассказала, хотя прекрасно понимала, что Соул от того, что она натворила, придет в бешенство и в лучшем случае накричит, а в худшем больше никогда не захочет с ней разговаривать или вообще работать. Это ведь не шутки. И он точно бы разозлился, если бы не одно обстоятельство. Соул Итер сам был виноват в том, что произошло. Его нежелание до конца быть откровенным с Линг привело к тому, что он чуть не угробил ее или Маку, сам того не подозревая.
— От тебя не уеду, — наконец сказал он. — Только теперь ты не перебивай, лады? Мне тоже нужно тебе кое-что рассказать.
— Про Маку? — догадалась повелительница.
— Да.
Пальцы нервно затеребили грубую ячью шерсть, а поток слов комом застрял в горле. Соул даже не знал, с чего начать — он не был готов к таким откровениям вообще, а сегодня и так день был не из легких, но либо сейчас, либо никогда. Линг сказала ему правду, он должен отплатить ей тем же. Правда и ничего кроме правды. Как бы тяжело ему не было объяснять, как бы неприятно это не было для Линг.
— Не только про Маку, — Соул прочистил горло и уставился на красно-черные угли. — Насчет твоего признания… Я знаю, как ты ко мне относишься и без тех твоих слов. Понимаешь, во время резонанса душ партнер может читать не только сиюминутные поверхностные эмоции, но и более глубокие… привязанность, например… влюбленность… влечение…
Теперь Линг ошарашенно взглянула на Соула и нервно сглотнула:
— Так ты мои?..
…”Чувства к себе знал давно?» — закончил про себя фразу Соул. Еще бы не закончить, если он сам говорил чуть ли не теми же словами, когда ему все объясняла Мака. Теперь он оказался на месте Маки, а переполнявшие сейчас Линг эмоции прекрасно понимал. А еще уже наперед знал: то, что она услышит дальше, понравится ей еще меньше.
— Да. Но все не так просто. Это никто не афиширует среди учеников Академии ни здесь, ни в Шибусене, но если подростки, повелитель и оружие… втрескаются друг в друга, то их резонанс душ сразу полетит к херам собачьим. Они больше не смогут работать в паре. Поэтому… — глубокий вдох, — если бы ты тоже мне нравилась как девушка, мы бы не смогли работать вместе…
Он бы никогда не согласился, чтобы Линг Янг стала его повелительницей, если бы допускал хоть малую вероятность, что она может ему понравиться в таком смысле. Наступить на одни и те же грабли дважды — нет уж, увольте. Соулу и одного раза хватило. Линг была для него маленькой девочкой, младшей сестрой, чьим-то ребенком… Это ведь тоже своего рода любовь, просто другая. Но Линг как-то незаметно выросла и хотела от своего оружия больше, чем он готов был ей дать. Соул же хотел, чтобы его напарница никогда не взрослела.
Линг долго молчала, а потом упрямо поджала губы и тряхнула головой:
— Если ученики не знают об этом, откуда ты знаешь? Может, это просто байки от учителей? Для поддержания морали, целомудрия среди учеников и все эти бла-бла-бла о чести.
Соул усмехнулся:
— Если бы.
А потом повелительница ойкнула. Наверное, прочитала по его выражению лица.
— Ты и Мака Албарн?.. — почти шепотом.
— Да, — кивнул углям в костровище, однако после все-таки нашел в себе силы взглянуть на реакцию притихшей Линг.
Повелительница смотрела на Соула с поджатыми в упрямую полоску губами, внимательно изучала его лицо и глаза, словно хотела там прочитать больше, чем он готов был рассказать. Подробности, которые все это время были от нее скрыты.
— Но… Теперь ведь все в прошлом? — спросила наконец. — Ты бы не оставил Маку, если бы был в нее влюблен. Ты не такой.
— Слушай, Линг… — Соул чувствовал, как начинают теплеть уши. Слишком далеко зашли, пора было завязывать с откровениями, подробности повелительнице знать уже не обязательно, потому что это личное и касается только двоих. — Не хочу ни с кем об этом разговаривать. Давай закругляться.
Линг снова опустила голову на грудь оружия и после долгих размышлений пробормотала:
— Когда любишь — хочешь быть всегда вместе и никогда не расставаться. Разве нет?
— И умереть в один день… — ворчливо ответил Соул, устало склонив голову к ячьему боку. Неплохая все-таки подушка на ночь.
Философские разговоры про любовь он всегда обходил стороной. К чему это пустословие с красивыми фразами и рассуждениями? Пусть девчонки, если им так нравится об этом говорить, и болтают между собой, выписывают цитаты из книг, сыплют фразочками из фильмов. Линг как раз была из подобных любительниц. Явно пересмотрела наивных мелодрам со счастливым концом. Соул хмыкнул и все же решился ее поправить. Пусть не так красиво звучит, зато правда, какой он ее видит и понимает:
— Любовь — это не когда вместе, любовь — это когда лучше отпустить, чем мучиться вдвоем и понимать, что не можешь сделать человека счастливым.
— Значит, желал счастья для нее? — все-таки перепрыгнула от абстракции к конкретике повелительница. — А сам?
— Что сам?
— Ты счастлив?
Линг задала вопрос, ответ на который Соул толком не знал. Жизнь просто как-то текла своим чередом. Да, в рутине тибетских учебных будней и множества миссий случались мелкие радости, что-то приятное и поднимающее вдруг настроение, но была ли в этом хоть малая доля того чистого кристального ощущения счастья, каким оно было тогда: одним воскресным утром, когда проснулся рядом с Макой, и жизнь впереди еще маячила радужными перспективами? Вряд ли.