Отражение ведьмы в воде девушка увидела не сразу и даже не знала, как долго старуха молча наблюдала за ней с противоположного берега, пока Линг наконец ее не заметила.
Повелительница снова опустила обе руки в горячую воду, но уже не для того, чтобы продолжить умывание — ухватила со дна камень с неровными острыми краями и только после этого резко вскинула голову, чтобы в упор взглянуть на старуху снизу вверх.
Гома-кьи стояла на берегу и тяжело опиралась на кривую палку. Дряхлая тибетка, которая уже вряд ли сможет обходиться без подпоры для своего древнего тела. Кажется, дунь на нее — рассыплется песком от старости. Правда, выцветшие светлые глаза еще не утратили искру жизни, а кривой от злой усмешки рот напрочь отбивал сочувствие к почтенной старости. А еще подтверждал одну из аксиом Академии: главное, не облик — главное, душа. Дышащее на ладан сухое тело ведьмы, может, и не казалось опасным, но вот ее душа — ее суть — таила в себе смертельную угрозу. Как же порой бывает обманчив внешний вид.
Однако старуха сегодня явилась не одна. Нет, псевдодеда Норбу с ней не оказалось, зато у ног и за спиной ведьмы стелился белизной туман: пенился, клубился… и смотрел на Линг не меньше чем парой дюжин демонических глаз. Вытянутые зрачки в обрамлении кровавых радужек мигали, меняли размер и свое местоположение, хаотично перемещались по белой субстанции. Иногда сливались по два, а то и по три. Наблюдали за Линг. Возможно, ждали приказа ведьмы.
— Не узнаешь, дочь Тибета? Ты уже встречалась с этим Цати, — прошепелявила Гома-кьи.
— Не припомню, чтобы у Цати, которого я видела, были глаза, — спокойно ответила Линг. Камень в руке оказался горячим, как бы не обжечь ладонь.
— О, у этого голодного бедолаги действительно не было ни глаз, ни души, но я его накормила сердцем дракона, которого юноша вчера оседлал с моей помощью. Цати больше не будет за ним охотиться, как я и обещала. А демон теперь служит мне.
Линг поднялась, крепче сжала камень. Конечно, он вряд ли сможет серьезно ранить ведьму, если та решит напасть, но с каким-никаким оружием все же спокойней:
— Недолго ему придется тебе служить, — со смешком сказала она.
— Недолго, — кивнула старуха. — Только пока я в этом теле. Ох и сложный предстоит выбор твоему возлюбленному. Вы ему обе дороги. Каждая по-своему нужна и важна.
Яркие лучи солнца ослепили тибетку, поэтому она сощурилась, и глаза ее теперь казались двумя тонкими полосками, а выражение лица по-лисьему хитрым:
— Хочешь, помогу тебе, дочь Тибета? Он останется с тобой. Просто доверься мне.
Линг снова вспомнила переплетенные пальцы… и ответ Соула — как он рад, что Мака Албарн сейчас здесь, рядом с ним. Девушка впервые задалась вопросом: а что же сама Мака? Спрятанная в шерсти рука — ведь не случайность, не стечение обстоятельств? Что для бывшей повелительницы Соула значит ее экс-оружие?
Что они оба значат друг для друга?
А потом Линг опустила взгляд на Цати и вдруг вспомнила, как Мака смогла прогнать его неделю назад около гостевой хижины в Ака-Кьи. «Так же, как это сделала ты», — вспомнила девушка слова Соула.
Так же?
Это могло означать только одно: Мака Албарн влюблена в Соула Итера.
— Да, я хочу, чтобы ты помогла мне, — ответила Линг твердо.
И недобро улыбнулась ведьме.
***
Мака протянула руку, чтобы взять Джоан за запястье. Можно было ничего не говорить — подруга без команды поняла бы ее намерение и превратилась в глефу, но ладонь Соула вклинилась между ними, и молодой человек отрицательно мотнул головой — «не сто́ит».
За скалой было не так уж много места: им вчетвером едва хватило. Хотя Кид, конечно, сейчас в своих объемах превосходил их троих вместе взятых. Да и не слишком все прятались, ведь Линг у ручья стояла к ним спиной, а ведьма, подозревала Мака, знала о чужом присутствии. Старуха в этот раз даже не утруждала себя защитой, поэтому повелительница еще сквозь сон почувствовала ее ведьмовское дыхание души и перебудила всех остальных.
Мака с сочувствием взглянула на Соула рядом. В обтягивающей водолазке Кида он выглядел как-то совсем непривычно: серьезно и по-взрослому, а хмурый взгляд из-под бровей только добавлял ему возраста. Девушка понимала, почему он не хочет, чтобы Джоан превращалась. Из-за Линг. Сложно поверить и принять факт, что человек, которому ты доверял полностью и безоговорочно, вот так просто согласится сотрудничать с ведьмой — зная при этом, на какую подлость она способна. А Линг знала. Сознавала, что выторговывает себе сейчас таким образом жизнь, фактически подписав смертный приговор для Маки.
Впору было гордо расправлять плечи: «Ага, я же говорила!», да только повелительница прекрасно понимала, что творится в душе ее бывшего напарника и многое бы отдала, чтобы тысячу раз ошибиться в своих подозрениях относительно Линг Янг.
Соул не верил. Соул цеплялся сейчас за призрачную надежду, что Линг одумается, поэтому тянул время.
Ведьма тем временем хрипло рассмеялась и даже запрокинула голову от удовольствия:
— Ты сделала правильный выбор, дочь Тибета. Возьми меня за руку, — она протянула трясущуюся руку через ручей к девушке, и браслеты на ее сухом запястье рассыпали сотни солнечных зайчиков по камням и воде. — Ну же, у нас мало времени.
Линг не шелохнулась:
— Ты не поняла, — раздался ее звонкий голос. — Я хочу, чтобы ты помогла мне, но это не значит, что я буду играть по твоим правилам, Гома-кьи.
Имя. Так Линг Янг даже имя этой ведьмы знает? Мака попыталась ухватиться за еще одну мелькнувшую мысль, но та пока ускользнула. Гома-кьи… Что-то знакомое. Будто уже слышала где-то раньше…
— Не понимаю тебя, — слегка насторожилась тибетка.
— У тебя есть то, что мне нужно. — Девушка сделала паузу. — Душа. Я заберу твою душу, и тогда Соул станет Косой Смерти. Это все, чем ты можешь мне помочь, ведьма.
Соул рядом расплылся в довольной зубастой улыбке почти на пол-лица. Мака уже и не помнила, когда он выглядел настолько счастливым. Бывший напарник сунул руки в карманы, приосанился и обменялся с ней многозначительным взглядом. Молчаливое «Вот видишь!» в его исполнении не могло не радовать. Кто бы подумал, что Мака когда-нибудь воспримет его правоту с таким легким сердцем. Даже Джоан и Кид, казалось, в унисон выдохнули с облегчением.
Соул сделал шаг в сторону. Теперь скала его больше не скрывала. Старуха перевела на него сощуренный взгляд, и Линг тоже обернулась.
— Соул! — воскликнула с нотками радости в голосе и попыталась развернуться, но цепкие пальцы ведьмы с какой-то сверхъестественной прытью схватили девушку за рукав и дернули к себе:
— Моя! — зашипела ведьма, и Мака заметила, как ее рот вспоролся до ушей двумя трещинами в нечеловеческой улыбке.
Дальше счет пошел на мгновения. Соул кинулся вперед к своей повелительнице на выручку. Мака отвернулась и вытянула руку:
— Джоан! — затем уже с древком в руке быстро бросила яку: — Прикрывай, если что, — и рванула из-за скалы вперед.
Линг с Соулом-косой стояла в оборонительной позиции в паре шагов от ручья, а человеческое тело ведьмы, что лежала на камнях (наверное, повелительница Соула все же запустила в нее камнем), разбухало и преображалось в нечто уродливое. Что-то бурлило, вздымалось, вырастало и топорщилось там, внутри — под тонкой, туго натянутой кожей. Словно дрожжевое тесто бродило в тепле и поднималось, увеличиваясь в размерах.
К счастью, Линг подобное зрелище не испугало. Хотя чего удивляться? Если они вдвоем с Соулом смогли за два с половиной года набрать девяносто девять душ, то наверняка насмотрелись на миссиях и не на таких уродцев. Так что старые метаморфизирующие бабки и глазастые демоны — не самое страшное в их жизни зрелище. И конечно, стоять истуканом и ждать, пока Гома-кьи обретет законченную форму, Линг не стала. Когда дело касается нечисти, благородство и дурость лучше выкинуть подальше.
Юная повелительница взмахнула косой и прыгнула вперед к ведьме, но вынуждена была отскочить в сторону, потому что демон заслонил тибетку собой и резко выбросил вперед с десяток щупалец. Девушка ловко увернулась от всех и не позволила ни одному из них коснуться косы.