— Надо их догнать, — нахмурилась повелительница.
— Ведьма там?
— Да, — кивнула Мака, а потом добавила: — И не одна.
Она опасливо ступила в цветы. Шаг. Другой. А потом с облегчением выдохнула и рванула вперед по маковому полю. Надо торопиться. Пора забыть сон. Сон — иллюзия, искаженная форма реальности. Папа в Шамбале, с ним ничего не может случиться в этих маках. Соулу уже нет надобности нести ведьме сердце Спирита Албарна, потому что Цати они с Джоан только что убили, а душа демона теперь переваривается в желудке ее напарницы, что несется рядом. И если бы не тревога за бывшего напарника, если бы не ведьма, Мака даже могла бы полюбоваться этим голубым морем цветов в обрамлении скал и рассмотреть получше удивительные маки небесного цвета. Потом. Она обязательно сделает это потом, когда ведьма будет мертва.
Гома-кьи… Какое же все-таки знакомое имя…
Кида они так и оставили внизу — яку по крутому подъему точно было бы не забраться наверх. Правда, натянули ему на всякий случай поводья с колокольчиками, чтобы легче было потом опознать. Сами же, как только оказались на уступе, нырнули в черный тоннель пещеры, оказавшейся под свастикой.
Внутри пахло жженой костью и уже знакомой смесью сандала и можжевельника. Затхлый воздух казался плотным и тяжелым, а запах ведьмовских благовоний забивался в нос и въедался в кожу. Мака старалась даже дышать реже — настолько неприятен ей был этот аромат, стойко ассоциирующийся с ведьмой и опасностью. Она уже наперед знала, что никогда в жизни не купит в магазине ничего с этими запахами, иначе отвратительный образ бабочки-химеры не оставит ее в покое. Однако до похода по магазинам надо еще дожить.
Рука скользила по неровному холодному камню, под ногами хрустели осколки костей. Вниз Мака не смотрела, убедив себя, что идет по останкам животных и птиц, только вот Джоан впереди вдруг шепнула:
— Сколько же их тут…
— Чего?
— Костей. — И потом вдогонку, опустив луч фонарика ниже, чтобы и подруга смогла рассмотреть пожелтевшие от времени части скелетов: — Сплошные младенцы. Наверное, новорожденные. Мака… Эта чешуекрылая тварь их грызла… Я вижу следы зубов на костях.
Ведьмы никогда не гнушались убийствами, но эта Гома-кьи превзошла многих из своих соратниц, потому что не каждая ведьма способна на убийство ребенка, ну а уж есть младенцев… Мака о таком слышала впервые, и ей все больше и больше хотелось наконец покончить с этой мерзкой старухой. Пусть убить ее и не своими руками, но точно приложить все силы, чтобы эта хитрая тварь навсегда покинула мир живых.
Мака сжала губы и в последний момент передумала просить Джоан двигаться быстрее. Спешка все равно ничего не изменит, просто хотелось уже поскорее увидеть Соула, чтобы убедиться — ничего страшного не произошло.
Пещера оказалась сквозной и за очередным поворотом вдруг ослепила девушек голубым небом и серыми скалами в неровном проеме выхода.
— Превращайся, — шепнула Мака, когда Джоан выключила фонарик и спрятала смартфон в карман.
Если в пещере глефой не размахнешься, то на выходе она может очень даже пригодиться. Впереди повелительница отчетливо ощущала дыхания четырех душ — да так близко друг от друга, что создавалось впечатление, словно все четверо стояли рядом.
Только вот разве враги могут себе позволить такую близость?
Мака шагнула в солнечное утро и успела заметить только завиток облака над вздыбленной двумя острыми пиками скалой, как блик на стали ослепил ее, а уже в следующее мгновение черно-красное лезвие обрушилось на глефу. Адреналин снова брызнул в кровяное русло, а сердце от неожиданности бухнуло куда-то в живот. Мака не думала, Мака действовала. Она отбила выпад и отпрыгнула в сторону, чтобы успеть оценить обстановку. Что, черт возьми, этим двоим пришло в голову?
— Твою ж мать! — ругнулся Соул-коса и превратился в человека. — Мы подумали, что ведьма идет за нами.
Кроме повелителя и оружия, на узкой и длинной площадке действительно никого больше не оказалось. Мака быстро оценила обстановку: под базальтовым языком выступа, на котором они все сейчас стояли, тянулся рукав ущелья — глубокого и неприятного. Отвесные скалы-стены вздымались над ним почти вертикально и цепляли верхушками облака.
— Я могла вас убить, — недовольно буркнула Линг, отвлекая Маку от разглядывания каменистого дна ущелья.
Повелительница Соула только что равнодушно взглянула на Джоан, но стоило ей перевести взгляд на Маку, как дыхание души тут же изменилось: всколыхнулось неприязнью. Линг нетерпеливым резким движением смахнула тугую косу с плеча и демонстративно развернулась на сто восемьдесят градусов.
— Кажется, кое-кто не в духе, — шепнула внимательная Джоан, приняв человеческий облик, и тут же поймала на себе убийственный взгляд Соула, который уже было открыл рот, чтобы ответить, но Мака упредила назревающий поединок остротами:
— Соул, — позвала она почти умоляюще, и он, мазнув по бывшей повелительнице недовольным взглядом, молча отвернулся и шагнул за Линг. Смог взять себя в руки:
— Мы потеряли ведьму, — разочарованно выдохнул вместо того, чтобы ответить Джоан.
— Нет. Она здесь, — Мака закрыла глаза и прислушалась к ощущениям.
Ровное дыхание души Соула касалось нестабильного от негатива дыхания души Линг и словно успокаивало ее и охлаждало. Ведьму повелительница тоже чувствовала: прямо здесь, рядом. Очень близкое и очень мощное дыхание души клокотало нетерпением, будто масло кипело на раскаленной сковороде; оно красными волнами опаляло всех четверых людей и одного полудемона-получеловека где-то над входом в тоннель. Загадочное существо притаилось, его душа пульсировала от сдержанного предвкушения и сияла ожиданием чего-то захватывающего. Недобро сияла, а значит, не сулила молодым людям ничего хорошего. Что ж, кажется, Джоан сможет сегодня поживится еще одной душой.
— Будьте осторожны, с ведьмой есть еще кто-то, — Мака открыла глаза и развернулась ко входу. Скорее всего, полудемон спрятался в скалах над ними. Девушка отступила на пару шагов назад и посмотрела вверх, но тут же забыла о демоне.
Бом.
Звук, казалось, пришел с самого неба. Словно небесный великан со всего размаха ударил ладонью по натянутой коже огромного барабана.
Бом.
Протяжно.
До вибрации всех внутренностей.
Мака слышала такой звук впервые. Он покатился громом между гор, потек звуковыми волнами по ущелью внизу и никак не затихал, наоборот, становился все громче, нетерпеливее и яростнее в своей мощи. Попирал своим длительным существованием все законы физики.
Хотелось закрыть уши руками, да только это вряд ли бы помогло. Маке казалось, будто внутри нее резонируют все кости… А может?.. Она опустила взгляд себе под ноги, чтобы удостовериться — не ходит ли под ними земля. И вдруг вскрикнула.
Базальта под кроссовками не оказалось.
Зато оказались бабочки.
Ступни по щиколотку погрязли в бурой массе мотыльков. Твари копошились, лезли через мохнатые тушки и перепончатые крылья собратьев, заползали на обувь и карабкались вверх по штанам. От них не было спасения: не отпрыгнешь и не стряхнешь всех. Насекомые оказались повсюду.
Рядом в ужасе вскрикнула Джоан, смахивая с себя бабочек. То же самое попытались сделать Линг и Соул: резкими хаотичными движениями, в которых не оказалось абсолютно никакой логики. На место одних мотыльков тут же заползали другие, но руки все равно продолжали стряхивать, чтобы избавиться или хотя бы остановить передвижение этой мерзости в громовом раскате бесконечного «бом».
Все закончилось так же внезапно, как и началось.
Звук резко стих. Мир погрузился в оглушительную тишину, и в этом вселенском безмолвии Мака услышала зловещий голос ведьмы:
«Выбирай, мотылек, — словно шепот изнутри гор, — искра или ручей?»
А в следующее мгновение бабочки расправили крылья и брызнули из-под ног врассыпную, и Мака с ужасом поняла, что кроссовки больше не чувствуют опоры. Скала под ногами внезапно исчезла вместе с мотыльками, а сила гравитации потянула девушку и остальных вниз вдоль отвесной стены ущелья.