Соул отбросил веревку с колокольчиками в сторону и огрызнулся:
— Отвали уже, Спирит.
— Соул Итер! — решила заступиться Джоан. Она возмущенно зыркнула и вскипела от негодования так сильно, что даже руки в кулаки сжала и на время позабыла о Маке. — Как ты с мистером Албарном разговариваешь?! Он же старше тебя! И вообще Коса Смерти господина Шинигами!
Соул заметил, как Мака удивленно уставилась на свою подругу.
— О, ну теперь понятно, почему тебя, Джоан Кеплер, папаша одобрил в качестве оружия Маки, — съязвил Соул и поднялся на ноги. — Стихи еще ему посвяти и вылижи с ног до головы!
— Итер! — грозно рявкнул Спирит, когда их взгляды встретились, теперь уже на одном уровне. — За своим языком лучше следи!
Для человека, недавно побывавшего под ногами пары яков, выглядел папаша вполне здоровым, хотя Соул был почти уверен, что удар копытом не мог обойтись без последствий, да и пятна на рубашке Косы Смерти все-таки казались его собственными кровоподтеками. Может, действие адреналина пока притупляло боль? Хотя какая, к черту, разница! Молодой человек в упор посмотрел Спириту в глаза, а потом четко и с расстановкой произнес:
— Да пошел ты нахер, Спирит Албарн.
Соул развернулся на сто восемьдесят градусов и быстро поковылял к Линг, рядом с которой на корточках уже сидел Кид и пытался привести повелительницу в чувство. Взглянув на лежащую напарницу, молодой человек снова выругался себе под нос, потому что вдруг осознал: он только что послал нахер человека, спасшего жизнь его повелительницы. Каким бы мудаком ни был Спирит Албарн, нужно было поблагодарить его за спасение, а не слать куда подальше. Однако Соул не смог. Не нашел в себе силы обернуться и сказать простое «спасибо». А еще не хотелось услышать какую-нибудь шпильку от Джоан… которая тоже, рискуя собой, помогла Линг. Получалось, что два посторонних человека сделали для Линг Янг больше, чем собственное оружие, принесшее ее в жертву ради другой девушки.
Соул присел рядом с Кидом:
— Как она? — спросил он друга.
— Смотри.
Кид осторожно отодвинул волосы с запекшейся кровью, чтобы показать рану на голове. Скорее всего, при падении Линг ударилась о камень. Соул со сжавшимся сердцем склонился вперед, чтобы получше рассмотреть и… ничего не увидел. Под кровяной коркой кожа казалась целой.
— Не понимаю. А кровь тогда чья? — удивленно спросил Соул и прошелся взглядом вдоль тела напарницы. Руки, кажется, целые. Кровь на ноге, но на открытый перелом вроде не похоже.
— Ее, — ответил Шинигами-младший и растерянно пожал плечами, — но рана затянулась прямо на моих глазах. Как и перелом с царапинами на ноге. — Он поднял взгляд на друга. — Соул, что за удивительная способность к регенерации у твоей повелительницы?
— Не знаю. Такого никогда не было, — молодой человек попытался вспомнить случаи, когда с Линг что-то случалось. Нет, совершенно точно — царапины и порезы на ней всегда заживали так же долго, как на обычных людях. На мутанта Росомаху его повелительница точно не тянула. — Может, ведьма перед смертью что-то успела сделать?..
Девушка вдруг резко распахнула глаза и, перекатившись на бок в позу эмбриона, зажала уши руками:
— Замолчите! — вскрикнула умоляюще.
Соул с Кидом растерянно переглянулись и примолкли.
— Линг? — наконец не выдержал и тихо позвал Соул, не уверенный, что повелительница его услышит.
— Слишком шумно… — вымученно пробормотала она почти в полной тишине. — Они все наперебой говорят…
Линг Янг все-таки открыла глаза и попыталась сесть. Соул подхватил ее за локоть и помог принять сидячее положение, с тревогой наблюдая за ее выражением лица и не сразу найдя в себе смелость задать вопрос:
— Кто? — наконец спросил он.
— Драконы, — выдохнула повелительница. — Много драконов…
— А мои молчат!.. — раздался изумленный возглас Спирита из-за спины. В следующую секунду он оттеснил Соула и, присев рядом с Линг, положил руку ей на плечо. Голос его, уверенный и спокойный, напомнил молодому человеку тон психотерапевтов из голливудских фильмов. — Успокойся. Дыши ровно. Возьми себя в руки, тогда они замолчат. Не давай им оттеснить тебя и взять контроль.
Соул с тревогой смотрел, как Линг глубоко дышит, снова зажмурив глаза. Как вздрагивают ее ресницы, а губы что-то беззвучно шепчут: просьбу или мантру. Как рука Спирита неторопливо поглаживает плечо его повелительницы, и он продолжает ее успокаивать. Джоан с Макой встали рядом: тоже встревоженные и притихшие.
Наконец Линг глубоко вздохнула, открыла глаза и посмотрела на Спирита:
— Они сказали, что вы, последний из хранителей врат в Шамбалу, посчитали меня достойней себя, раз готовы были умереть ради спасения моей жизни. — Она замолчала, вслушиваясь во внутренние голоса. — Вы, будучи драконом, оказали мне великую честь и добровольно отдали право охранять врата Шамбалы.
— Так я больше не дракон? — Спирит с надеждой во взгляде сжал плечо Линг.
Повелительница отрицательно мотнула головой:
— Нет. — И взглянула на небо прежде, чем продолжить: — Я теперь дракон.
— Так вот почему я больше не як, — облегченно выдохнул Кид, улыбнувшись. — Когда Спирит перестал быть драконом, я перестал быть яком. Проклятие исчезло.
Коса Смерти тоже посмотрел на небо вслед за Линг:
— Уф… Главное, что я не стою Киндер Сюрпризом в драконьем саду в ожидании второго пришествия Будды.
— Драконы говорят, что врата Шамбалы нельзя долго оставлять без присмотра. Пора возвращаться. — Линг поднялась с помощью Спирита и снова обратилась к нему: — Как думаете, я справлюсь?
— А ты этого хочешь?
— Хочу.
— Тогда уверен, что у тебя получится гораздо лучше, чем у меня. А драконьи невесты тебе все покажут и расскажут. Хорошие девушки, не обижай их там, — улыбнулся папаша, а потом уже серьезно добавил: — Извини, что переложил на тебя эту ношу. Я действительно не знал, что так будет.
Повелительница улыбнулась и, хлопнув в ладоши на буддийский манер, склонилась перед Спиритом в почтительном поклоне:
— Вам не за что извиняться. Спасибо, что спасли мне жизнь. — Она выпрямилась и, проигнорировав Маку, поклонилась Джоан: — И тебе, Джоан, спасибо. Драконы говорят, что ты тоже пыталась мне помочь.
А потом все-таки повернулась и в упор посмотрела на Соула. Вежливой улыбки на ее лице уже не осталось, как не осталось вообще ничего доброжелательного — только плотно сжатые губы, только колючий взгляд и обида с молчаливым укором. Она без слов сказала все, что думает о своем напарнике и его поступке.
— Линг… — начал было Соул, но так и не смог закончить, все слова улетучились под весом ее тяжелого взгляда.
Разве простым «извини» можно искупить такой предательский поступок по отношению к своей повелительнице? Она имела полное право его ненавидеть. Соул почти физически ощутил, как между ними разверзается пропасть, как холодный взгляд Линг убивает все то хорошее, теплое и светлое, что было между ними в течение двух с половиной лет.
Безвозвратно.
Навсегда.
Линг молча отвернулась и, сделав несколько шагов в сторону от людей, растворилась в бледно-розовой вспышке, чтобы в следующее мгновение предстать уже в облике огромного дракона, а затем, так и не оглянувшись, молча взмыла в небеса: грациозная, чуждая и… вдруг показавшаяся Соулу бесконечно одинокой.
Он в оцепенелой отрешенности смотрел на небо и следил за полетом дракона, пытаясь разобраться в себе. В лучах солнца чешуя ящера сияла багрово-вишневым, а золотые пластины вдоль хребта, казалось, своим блеском могут затмить дневное светило. Тело дракона извивалось в потоках горного воздуха, ловило воздушные течения и восходящие потоки нагретых масс, а Соул никак не мог оторвать взгляд, не желал отпускать и до последнего где-то в глубине души надеялся, что Линг все-таки когда-нибудь сможет его понять и, возможно, даже простить.
И даже когда над головой остались только скалы и небо, он не хотел опускать взгляд и смотреть на остальных. Хотелось остаться одному и подумать. Соул вспомнил, что в деревне стоит его мотоцикл, и решил, что возвращаться в Лхасу будет на нем. Один. Без раздражающих разговоров и взглядов.