Слишком большой соблазн. Слишком слабая сила воли. Чертовы драконы! Чертовы чудища! Чертов старик-иллюзия! Да даже Итер со своим восхищенным взглядом, устремленным на его дочь, — тоже туда же!
И единственный ангел среди всей этой бесовской вакханалии — эта девушка перед ним…
Спирит сдался. Притянул Джоан к себе и поцеловал, тут же забыв про все на свете, потому что в его мире в этот самый миг осталась только она. Жаждущая его внимания и ласки. Желающая его — своего уже не дракона, но первого мужчину.
Джоан не кокетничала, не пыталась изобразить страсть или чем-то удивить. Не переигрывала и, главное, не сравнивала. В общем, не забивала голову никакими посторонними мыслями. Она просто с восторгом и удивлением открывала в себе с помощью Спирита неведомые ей доселе пути удовольствия. Такая покорная, пылкая и жадная до его внимания.
Молоденькая и восхитительная. Боже, он уже и забыл, каково это — прикасаться к таким юным невинным созданиям…
Им обоим не хватало воздуха — он вырывался наружу вместе со стонами и хрипами; Спириту не хватало скорости — чтобы резче, быстрее, глубже; Джоан не хватало рук — его рук на груди, на животе, на бедрах и между ними; а еще им не хватило времени, чтобы растянуть удовольствие до бесконечности.
Ее последнее умоляюще громкое «мистер Албарн» показалось Спириту таким чарующим громким стоном, что ему окончательно снесло крышу, и Коса Смерти оказался в раю…
Правда расплата за райские наслаждения не заставила себя долго ждать, потому что стоило только остаться одному, как чувство вины взяло бразды правления мозгом в свои руки и низвергло его из райских кущ в жестокую реальность.
И вот теперь Спирит неподвижно лежал в темноте и, широко раскрыв глаза, наблюдал за серыми тенями на потолке. В одиночестве и страхе. В зыбком ощущении кошмара. В своих апартаментах для важных гостей.
Хохочущий месяц прятался за складками полуопущенных римских штор, электронные часы на прикроватной тумбе светились бледно-зеленым… а глаза ползущих по потолку гусениц — желтым. Твари копошились и медленно двигались единой бесформенной массой в хаотичном пульсирующем ритме.
И шуршали…
А может, это был всего лишь шум воды из ванной комнаты, за дверью которой Джоан Кеплер принимала душ. Смятые простыни казались еще теплыми, и Спирит до сих пор ощущал аромат кожи девушки со слабыми нотками цветочного парфюма. Ее запах пропитывал всю комнату и его самого. Пробирался в душу и въедался виной в сердце.
Желтые глаза гусениц смеялись над ним и его слабостью. Ужас от того, что только что натворил Коса Смерти, копошился внутри и выступал наружу каплями липкого пота на лбу. Спирита лихорадило. Воздух никак не хотел заполнять легкие, отчего мужчина дышал быстро и часто. Тело одеревенело в жуткой смеси тягучей истомы и страха. Ему хотелось кричать, вопить, выть — а еще лучше спрятаться с головой под одеяло и вырваться из кошмара.
Когда Джоан в полотенце появилась из ванной, Спирит нервно курил прямо в постели, наплевав на правила и опасность растревожить пожарную сигнализацию, если здесь такая имелась. Слабая полумертвая совесть еле слышно шептала, что следовало бы открыть окно и курить хотя бы туда, но Коса Смерти ее упрямо игнорировал и продолжал молча пускать дым в потолок, чтобы отравить им желтоглазых тварей. Заполнял отравой не только легкие, но и комнату, чтобы горький никотин с примесями перебил аромат Джоан.
Девушка бесшумно прошла по ковролину и осторожно присела на край кровати рядом со Спиритом. Он курил. Она сидела с опущенной головой. Оба молчали.
— Мака не поймет, если узнает… — выдохнула наконец Джоан.
Как будто сама мысль о повелительнице вызывала в ней боль. Хотя Спирит ощущения девушки отлично понимал. Он нервно затянулся последний раз и затушил окурок о стальной набалдашник кровати.
— Она ничего не должна знать. Джоан, обещай мне, что ничего не скажешь.
— Обещаю, мистер Албарн.
— Спирит, — поправил он ее.
Какая уж тут официальность.
— Спирит, — неуверенно согласилась она.
Повисла долгая мучительная пауза. Они оба не знали, что говорить и как теперь быть. Джоан будто подменили. И куда делась дерзкая уверенная девчонка, которая могла поставить на место любого? Нет. Конечно со Спиритом она и раньше не позволяла себе ничего кроме вежливых слов — все-таки папа ее повелительницы и Коса Смерти, но сейчас казалась совсем уж замкнутой и подавленной. А еще тяготила своим присутствием.
— Тебе лучше уйти… — все-таки не выдержал Спирит. — Наверное, и так уже все нас потеряли.
По-скотски неправильно было выгонять Джоан. Уж кто-кто, а опытный по части женских сердец папаша знал это как никто другой. После секса девушкам обычно хочется внимания, обнимашек и поболтать о всякой ерунде. Тем более молодым и неопытным. Почему-то для них это важно… Будто оргазм без разговоров после него — не засчитывается за полноценное удовольствие. Но сил на игры в заботу и внимание у Спирита сегодня не осталось. Может, в следующий раз…
Стоило лишь ему остаться одному, как Коса Смерти чертыхнулся под нос и протяжно то ли взвыл, то ли заскулил. Какой еще следующий раз? О чем он вообще думает? Он не должен больше вестись на провокации и засунуть подальше свои фантазии относительно продолжения каких-либо отношений между ним и подругой своей Макочки.
Никогда. Ни за что. Больше ни разу.
— Теперь ты полностью в моей власти, Спирит Албарн, — раздался неприятно скрипучий голос в голове, и в следующую секунду уже знакомый тибетец сделал шаг вперед из самого темного угла комнаты.
Спирит снова взвыл. Приехали! Теперь еще и галлюцинации с ним разговаривают. Это уже похоже на шизофрению.
— Кто ты? — спросил он, сощурив глаза, чтобы получше разглядеть старика.
Скорей бы добраться до Штейна. Может, друг сможет выписать ему какие-нибудь таблетки для успокоения расшалившихся нервов и поехавших набекрень мозгов.
— Меня зовут Чованг, — представилась между тем иллюзия. — Хозяйка подарила мне твое тело.
— Хозяйка?
— Гома-кьи. Та, которую убила твоя дочь.
И тут Спирит вспомнил.
Гусеница? Это же того червя-переростка ведьма, кажется, назвала Човангом после того, как Кид с Косой Смерти и Джоан обезглавили тварь. Убили. Убили же? Или нет? А если нет, то зачем это существо явилось ему?
— И теперь ты хочешь отомстить? — спросил Спирит, но к его удивлению старик отрицательно мотнул головой:
— Нет. В какой-то степени я даже благодарен твоей дочери, потому что наконец свободен. Мне всего лишь нужно новое тело. Моя душа уже внутри тебя, Спирит Албарн.
— Невозможно. Ты блефуешь, старик, — хмыкнул Коса Смерти. Еще бы — подловил на вранье. — Мака сразу бы почувствовала чужую душу внутри.
Тибетец хмыкнул в ответ:
— Она сокрыта под оболочкой твоей жалкой душонки. И эта маскировка — единственная причина, почему ты еще жив, Спирит Албарн. — Старик сделал пару шагов вперед и продолжил: — А если расскажешь хоть кому-то обо мне, то все узнают о тебе и этой девушке. О том, как твоя похоть взяла верх над разумом.
Видение растворилось в темноте и стало частью окружившей Спирита черноты.
Он неподвижно лежал на кровати и смотрел в потолок, где продолжали копошиться гусеницы с желтыми глазами. Месяц хохотал в складки римских штор над его слабостью и бессилием, а зеленые цифры электронных часов теперь показывали четыре пятерки и складывались в две свастики на циферблате.