«Останься со мной».
А может, это просто пустые слова? В качестве извинения?
Черт! Проспал! Вот так по-идиотски это все закончится? Потому что раздолбай Соул Итер в очередной раз не смог встать по будильнику?! Видимо, вечер удался на славу! С той девушкой…
«Останься со мной».
Зачем, если есть другие? Или она все не так вчера поняла, накрутила, напридумывала?..
Мака снова чертыхнулась, выключила экран и резко метнула взгляд в сторону через узкий проход — туда, где сидел папа.
Спирит Албарн спал, но ощущение следящих за ней глаз никак не покидало Маку. Стоило лишь отвлечься, погрузиться в мысли или попытаться поговорить с Джоан, с которой, к слову, тоже творилось что-то странное, повелительница ощущала покалывание — словно чей-то взгляд пытался прожечь дырку на ее лице. И сейчас тоже. Но стоило ей только обратить на это внимание, ухватиться за еле уловимый след дыхания души, как наваждение пропадало. Можно было бы все списать на вымотанность, расшалившиеся нервы и даже стресс организма от смены часовых поясов и климатических зон, но Мака раз за разом убеждалась, что все не так банально просто.
Когда по внешней связи капитан рейса объявил о начале снижения, повелительница решилась:
— Джоан, — шепотом обратилась она к задумавшейся подруге, — давай войдем в резонанс. Хочу кое-что проверить.
— Сейчас? — удивилась та.
— Да.
— Я… — запнулась Джоан, а потом все же кивнула и взяла Маку за руку.
Однако никакого резонанса не получилось. Если раньше Джоан закрывала от своей повелительницы лишь пару дверей на задворках своей души, то теперь, казалось, она заколотила не только все парадные входы, но и любые окна-лазейки. Интуитивно отталкивала Маку, стоило лишь той попытаться уловить колебания ее души и взять их под контроль.
— Почему? — растерянно уставилась повелительница на подругу.
А может, дело в ней самой? После резонанса с Соулом так получается? Может, колебания его души как-то повлияли на ее возможность резонанса с Джоан? Или Джоан все-таки ревнует свою повелительницу к бывшему оружию, хоть и говорит, что ее это не задело?
— Просто… — подруга вздохнула. Самолет пошел на снижение, уши заложило. — Просто давай не во время посадки, а то меня тошнит. — Она сглотнула. — Потом, когда приземлимся, ладно?
Однако после приземления Маке и самой стало не до резонанса, потому что в аэропорту их встречал Джо Кеплер, радостная улыбка которого могла бы затмить сиянием утреннее солнце над Лас-Вегасом. Взбудораженный, разговорчивый, тут же заботливо отобравший у них с Джоан рюкзаки и почти что с голливудской улыбкой в тридцать два зуба добродушно пожавший руку Спириту, он заключил сестру и Маку в теплые объятия.
— С приездом, девчонки! Как же я без вас скучал!
Черные растрепанные волосы щекотали шею повелительницы, а в том месте, где ладонь Джо легла на ее спину, Мака не ощутила ничего, кроме… ладони. Как если бы ее только что задел Блэк Стар или Окс…
«Не думай, не сравнивай, — запретила она сама себе, — не вспоминай».
И не надейся, что вскоре все станет иначе.
— Ну что? — Джо легко закинул оба рюкзака за плечи и подмигнул всем троим. — Позавтракаем и прокатимся по Вегасу с ветерком? Мистер Албарн, вы ведь не против немного развеяться и дать нашим девчонкам отдохнуть? Я на машине, и места нам там всем хватит.
— Надеюсь, ты не в казино собрался? — спросил папа подозрительно, хотя Мака понимала — Джо определенно ему симпатичен гораздо больше…
«Нет!» — тут же одернула она себя.
— Только музеи и прочий семейный отдых, — добродушно рассмеялся в ответ брат Джоан и выудил из заднего кармана светлых джинсов буклет-путеводитель по городу, где слово «семейный» занимало чуть ли не четверть яркой обложки с фото фонтана Белладжио на ней.
При виде главной достопримечательности Лас-Вегаса (после казино, конечно) Маку прошиб озноб, и она тут же подняла взгляд от буклета к лицу Джо. Парень все еще беззаботно смеялся, на этот раз в ответ на недовольную реплику Джоан: «Спасибо, что тебе не попался в руки путеводитель для детей…» Мака смотрела на молодого человека и наконец вспомнила, чем же, наверное, он все-таки ее притягивал: незатейливый легкий смех Джо Кеплера исцеляющей мазью ложился на зудящие рубцы недомолвок, сожалений и душевных ран. Охлаждал, смягчал, притуплял воспоминания… Даже дышать от его оптимизма становилось немного легче.
— Мака, ты идешь? — оглянулся на дочь Спирит, и та кивнула, двинувшись следом за остальными.
Невада встречала ее солнцем, суетой и запахом кофе…
Все возвращалось на круги своя, и Тибет вдруг показался Маке всего лишь сном, в котором находишь давно потерянное и безуспешно пытаешься удержать. А потом просыпаешься и с горечью осознаешь, что никому в мире еще не удавалось обратить сон в реальность.
***
Спирит лениво курил, привалившись к прохладной кирпичной стене кафе, и сквозь серый дым хмуро разглядывал пальмы на противоположной стороне дороги. Запах пыли и свежей выпечки забивался в нос вместе со знакомым еще со времен студенчества ароматом сигарет, а каждый из проезжавших по дороге автомобилей сдабривал этот букет еле уловимым запахом магистрали. Солнце расплескало на утренний город все оттенки желтого, и даже тени здесь отчего-то казались оранжевыми, а редкие прохожие (кто же в городе Грехов встает в такую рань) золотистыми от загара. Лас-Вегас! Спирит вздохнул. Эх, сейчас бы в казино или в бар со Штейном забуриться, а не вот это все.
Он опустил взгляд на решетку ливневки под ногами и криво усмехнулся: рядом с парой застрявших между прутьев окурков копошились желтоглазые гусеницы. Мерзопакостные выродки, при взгляде на которых Спириту хотелось только одного: наступить подошвой ботинка на жирные тельца и вдавить их вглубь канализационного стока — там им самое место.
И не только им.
Старик-тибетец стоял в глубокой тени за мусорным контейнером. Его темные одежды и взгляд будто стянули весь сумрак на себя. Странный по меркам американской моды наряд тибетца не привлекал внимания случайных прохожих. И Коса Смерти знал причину подобного равнодушия: шамана не замечали. И даже не слышали. Он был такой же иллюзией, вплетенной мозгом в реальность, как и гусеницы под ногами.
— Я недооценил твои способности, Спирит Албарн, — заговорил старик, буравя мужчину взглядом. — Ты гораздо сильнее, чем мне казалось вначале.
Спирит хмыкнул и затянулся сигаретой. Можно было продолжать курить и разговаривать, ведь диалог происходил в голове, а этот образ у контейнера — всего лишь проекция.
— Ты застал меня врасплох тогда, в банкетном зале, и уже после в комнате… — он не стал договаривать.
— О, — хихикнул старикан, — просто ослабил твой контроль над собой и снова усилил почти исчезнувшие драконьи узы… Можешь, конечно, успокаивать себя тем, что был не в себе, когда предавался плотским утехам с юной девушкой, но не думаю, что это хоть немного уменьшит твою вину в глазах дочери.