— С возвращением, — приветливо поднял руку Штейн, поспешно смахнув перед этим окурок вниз якобы невзначай. — Ты кого-то из нас искала?
— Нет… — начала было Мака, но тут же замолчала в замешательстве. Стоит ли рассказывать о своих ощущениях этим двоим или пока промолчать? При папе, решила она, лучше ничего не говорить, а то задушит еще своей заботой и воркованием над переутомившейся от миссии и учебы дочуркой. Девушка отрицательно мотнула головой и, мазнув по папе недовольным взглядом, обратилась к Штейну, выпалив первое, что пришло на ум: — То есть да. Искала. Профессор, хотела с вами поговорить насчет дополнительных тренировок для нас с Джоан.
Она заметила, как Спирит одобрительно кивнул:
— Думаю, в Канаде у вас будет отличная возможность хорошенько потренироваться, — сказал папа, и Мака удивленно на него посмотрела.
Вообще, странно было, что он с таким спокойствием отпускал дочь на целый месяц так далеко от Шибусена. Да, с напарницей и не на задание, но ведь там еще будет Джо. Неужели альтернатива с Соулом Итером ему настолько претила, что он готов был смириться с Джо Кеплером в качестве более-менее подходящей партии для собственной дочери? Или наконец-то пришло время, когда папа все-таки осознал, что ей не двенадцать лет, и решил не лезть со своим опытом насчет «всем им только одного надо»? Поймав задумчивый взгляд Маки, Спирит оживился и поспешил к выходу:
— Ладно, не буду вам мешать. — Перед тем, как окончательно уйти с балкона, он развернулся и проворковал: — Мака, ты же станцуешь послезавтра с папой на выпускном?
Опять выпускной! И этот туда же!
— Будто у меня есть выбор… — буркнула она и повернулась к Штейну.
Профессор с ленцой прислонился спиной к перилам и задрал голову кверху, разглядывая что-то этажом выше. Видимо, предстоящий разговор ему был мало интересен. Зато честно, без лишней наигранной вежливости.
— Так что ты хотела узнать насчет тренировок? — спросил он.
— Я… у нас с Джоан возникли проблемы… — Мака запнулась на половине предложения, а потом уверенно отчеканила: — Но знаете, профессор, я и сама смогу с этим справиться.
Штейн опустил-таки на нее взгляд и задумчиво почесал макушку:
— Уверена? — Скорее всего догадался, что она в замешательстве, но истолковал причину неверно. — Мака, если хочешь попросить помощи или совета у старших, то в этом нет ничего постыдного.
Повелительница сделала несколько шагов вперед, чтобы оказаться ближе. Теперь можно было понизить голос и не опасаться, что кто-нибудь случайно или неслучайно может подслушать дальнейший разговор. Не то чтобы она к нему готовилась или размышляла об этом, но профессор Штейн, пожалуй, был единственным человеком, с кем бы ей хотелось вообще такое обсуждать, а раз уж подвернулся случай:
— Профессор, скажите… Когда мама сделала из папы Косу Смерти, то сколько времени прошло прежде, чем они смогли снова работать вместе? — издалека начала она.
Столь резкая смена темы удивила Штейна:
— Хм… — задумчиво крутанул он винт в голове. — Твоей маме какое-то время было после этого не до работы, потому что у нее появились другие заботы. Она как раз узнала, что беременна. — Он вдруг улыбнулся и, сцепив руки в замок за спиной, с любопытством взглянул на Маку. Теперь его глаза за стеклами очков сияли заинтересованностью. — Занятно. Значит, у вас с Соулом так и не получается резонанс, но ты… но вы хотите снова работать вместе?
То ли дело было в отличной логике, то ли в том, что они так давно знакомы, но его внезапный переход с мамы на Соула попал точно в цель. Мака даже растерялась, насколько быстро Франкен Штейн уловил суть.
— Нет. — Вместе им вряд ли удастся когда-нибудь работать, но в остальном верно. — Не совсем. Резонанс душ у нас не получился, а потом, когда Соул уже стал Косой Смерти, я попыталась взять оружие будучи не в резонансе, но даже этого теперь не смогла. Рукоять косы обжигает руку.
Штейн кивнул:
— А что говорит Соул Итер? Ему тоже больно?
— Не знаю… — растерялась Мака. — Я не спросила.
И правда, она так зациклилась на своих ощущениях и ожиданиях, что забыла поинтересоваться самочувствием Соула, когда ее руку обожгла рукоять косы. Какой же манящей казалась тогда новая Коса Смерти для Маки: мощь, потенциал новых возможностей, новых техник… И полное разочарование, что это все достанется кому-то другому, хотя должно принадлежать ей. Потому что, черт возьми, это она сотворила Косу Смерти, это ее оружие… и ее Соул Итер. Ох уж этот чертов эгоизм…
— Так спроси, когда решите снова потренироваться, — прервал Штейн размышления.
— Этого не будет. Он не хочет возвращаться…
— Хм…
За этим «хм» явно скрывался вопрос: «Тогда для чего ты спрашиваешь?» Мака и сама толком не понимала. Просто ей хотелось узнать, насколько безнадежны они с Соулом. Для успокоения души. Смирения. А может, это была глупая надежда на чудо?
— Гипотетически, профессор. Я просто хочу знать, есть ли у меня возможность снова стать повелителем Косы Смерти Соула Итера?
Профессор крутанулся на пятках от Маки и, поправив очки, размеренно зашагал к другому концу балкона:
— Ты ведь помнишь, почему ваш резонанс душ оказался невозможен? — спросил он, развернулся и зашагал обратно, сам же и отвечая: — Подростковый возраст, нестабильное психоэмоциональное состояние из-за гормональных перепадов и ваши эмоции, замкнувшиеся друг на друге. Явление идеальной синхронизации душ — слишком мощное, чтобы ты смогла его контролировать на тот момент.
Снова остановился около Маки и замолчал.
— Но мне уже восемнадцать, Соулу — девятнадцать. Неужели я до сих пор не могу взять резонанс под контроль? Наша психика что, до сих пор настолько нестабильна? — спросила она.
Штейн задумчиво полез в карман за сигаретами, но вовремя спохватился и так и оставил руку в кармане, а сам повернул голову на замечательный вид города Смерти, который открывался с балкона.
— Думаю, при выполнении определенных условий у вас есть шанс, — сказал после заминки.
— Каких условий? — встрепенулась Мака.
Профессор долго молчал, вглядываясь в даль. Наконец все же перевел взгляд на девушку и выудил-таки сигарету из кармана:
— Мака, я не уверен, что могу тебе такое сказать.
Как будто теперь это словесное предостережение ее остановит.
— Это секретно? — нахмурилась повелительница.
Кто знает, что им с Соулом еще неизвестно и что старшие могли утаить.
— Это не этично. Я все-таки твой преподаватель…
Штейн достал из второго кармана зажигалку и теперь весь был поглощен разглядыванием своей вещицы. К слову, совершенно обычной.
— Профессор, к черту этику! — повысила голос Мака в нетерпении.
Кажется, они оба уже поняли, что теперь повелительница не отстанет до победного, однако Штейн не спешил выкладывать правду своей ученице. Он чиркнул зажигалкой и, сунув сигарету в рот, поджег ее, после чего закрыл глаза и с блаженством затянулся:
— Нужно снять обоюдное напряжение, — пробормотал с зажатой в зубах сигаретой и закрытыми глазами.
— Чего? — абсолютно ничего не поняла Мака.
Штейн неторопливо вынул сигарету изо рта, выпустил облачко дыма, а потом шагнул к девушке и склонился к ее уху:
— Ублажите уже с Итером друг друга как следует.
От запаха не слишком дорогих сигарет давно не осталось следа, как не осталось и самого Штейна, который сразу же ушел и, наверное, дымил сейчас, посмеиваясь, где-то в коридорах Шибусена, а красная от макушки до кончиков пальцев ног Мака так и стояла на балконе, готовая провалиться от смущения сквозь землю.
========== Глава 49. Контракт ==========
Город Лхаса, четверг, 3:44 p.m.
Первым, что поразило Соула, когда он впервые оказался в Тибетском отделении Академии два с половиной года назад, был кабинет директора господина Лян Шумина. Ни тебе коридора из гильотин, ни облаков вместо потолка… Обычный такой кабинет с окнами на город и длинным столом для совещаний, шкафы с книгами вдоль стен и несколько картин местной тематики — задорные девушки то ли в танце, то ли в прыжке рядом с не менее колоритными парящими в воздухе яками*.