— Я просто хочу объяснить.
Она не готовилась к такому разговору, не знала как и что сказать, но то, что ни за что не хочет обижать молодого человека, отчетливо сознавала. Джо имел полное право злиться сейчас на Маку, но ей так хотелось, чтобы он понял ее…
— А я не хочу слушать твои попытки оправдать себя, — обрубил Джо ее надежду на корню. — Зачем было давать мне шанс, чтобы потом оттолкнуть? Это лицемерно, Мака, знаешь ли.
— Прости… — опустила голову повелительница и снова попыталась объяснить. Неуверенно. Издалека. — Я просто не разобралась тогда в себе до конца, и мне казалось…
Джо сказал правду. Он, действительно, не хотел слушать, не хотел понимать и сочувствовать. И был прав, наверное.
— Зато теперь разобралась. Поздравляю. — Молодой человек встал и уже было направился к выходу, но все-таки обернулся в дверном проеме и заколотил последний гвоздь в гроб с чувством вины Маки, просто похоронив ее заживо. — А на будущее запомни: твои заморочки с самой собой должны касаться только тебя, а не делать из других людей подопытных кроликов. Друзьями, Мака, дорожат, а не ставят на них эксперименты.
Входная дверь за Джо Кеплером закрылась неслышно тихо. Аккуратно.
***
Телевизор в гостиной надрывался от бесполезной рекламы, а Спирит напротив него с угрюмым видом сверлил взглядом непочатую банку Гиннесса и метался между желанием расслабиться и опасением за небезопасность подобной затеи. С одной стороны, что может случиться от одной банки пива? Это ведь не виски или джин, а Спирит Албарн не прыщавый пубертатный подросток, чтобы потерять над собой контроль от такой детской дозы? Но с другой стороны, кто знает, какой подвох можно ждать от старикана-тибетца? К слову, абсолютно беспомощного сейчас, вдавленного и запертого в глубине души Спирита так надежно, что даже мерзкие гусеницы не могли теперь просочиться в видимую им область реальности.
Ха! Наивный шаман! Думал, что так запросто сможет овладеть телом Косы Смерти, а вместо тела получил камеру предварительного заключения. Пусть теперь сидит внутри в ожидании приговора. Как только Мака с Джоан на следующей неделе уедут в Канаду, Спирит Албарн помчится сломя голову к Штейну, чтобы убить тибетскую тварь в себе. Уж кто-кто, а чокнутый приятель, точно сможет помочь. И при этом не вынесет мозг… Или не назначит дисциплинарное взыскание за соблазнение ученицы Шибусена. Святая черепушка Шинигами! Ну и угораздило же его в такое дерьмо вляпаться. Только бы Мака не узнала, только бы Джоан Кеплер хватило ума никогда не рассказывать своей повелительнице об их со Спиритом секрете.
— Твоя дочь талантлива, — раздался скрипучий голос в голове, и мозг тут же спроецировал видение-галлюцинацию перед телевизором. — Она чувствует меня, только пока не может определить источник и сущность моей души. У нее очень тонкое восприятие.
Шаман загородил собой половину экрана, а его жилистые стариковские руки насмешкой маячили на фоне рекламы жутко инновационного крема для бархатистой кожи рук. Да что там! Он весь казался гротескно неуместным среди обстановки холостяцкой гостиной Спирита: будто неандертальца изобразили на фоне статуи Свободы.
— А я класть хотел толстый хрен на твое мнение, старик. И без тебя знаю, что моя Мака — умничка. А теперь вали внутрь и не загораживай телевизор.
Шаман сощурился и покачал головой:
— Так уверен в своей силе сдержать меня?
— А то, — хмыкнул Спирит. — Ты жалок и бессилен сделать хоть что-то со мной. Потому что стоит тебе дернуться, как мои лезвия проткнут слабое подобие твоей душонки.
И в подтверждение своих слов с десяток черных косовищ взметнулись вокруг шамана, будто сюрреалистичный стальной цветок только что распустился в центре гостиной. Каждый из его лепестков-лезвий смог бы рассечь волос или лист бумаги, не говоря уж о сухой коже тибетца, оказавшегося в «цветочном» плену.
На лице старика не дрогнул ни единый мускул, он спокойно потянулся к своему животу и вынул из складок ветхой мешковатой одежды шаманский барабан.
— Моя вера говорит, — неторопливо заговорил тибетец, взяв барабан одной рукой, — что живых существ мучают пять ядов: гордыня, страх, гнев, зависть и темнота ума. Поразительно, насколько ты отравлен всеми ими.
Старик снова полез в недра своей одежды и на этот раз вынул нечто длинное. Спириту даже поплохело, когда он понял, что это старая человеческая кость: не то голень, не то локтевая. Вот уж странно, что в современном мире еще существуют настолько древние культы, которые используют человеческие останки в ритуалах.
— Ты решил устроить музыкальную паузу? — хмыкнул Коса Смерти.
— Довольно болтовни, — одернул его старик.
— Что ты собрался делать?
— Хочу привыкнуть к своему новому телу и оружию. Видишь ли, Спирит Албарн, сначала я просто хотел тебя убить, но потом вдруг понял, что наличие наших душ в таком теле — подарок богов для меня.
Чованг стукнул костью по коже барабана и что-то забормотал на тибетском — нараспев, монотонно и низко. Спирит открыл было рот, чтобы прикрикнуть — нечего тут устраивать филиал Тибета с его древним шаманизмом, но не смог. Только в изумлении раскрыл рот, глядя на себя со стороны. Старика в тюрьме из косовищ больше не было: в лохмотьях и с барабаном на него смотрел Спирит Албарн. И продолжал под размеренное бом-бом-бом что-то нашептывать и криво улыбаться.
— Прекрати! — все-таки приказал Коса Смерти, стараясь, чтобы его голос прозвучал сталью.
— А не то что? — с усмешкой спросил лже-Спирит.
В следующий момент он коснулся костью одного из лезвий, которое в тот же миг рассыпалось на ковер сотней желтоглазых гусениц. Напрасно Спирит попытался вернуть контроль над происходящим — лезвия крошились один за другим, а Чованг-Спирит вытянул руку вперед и приказал:
— Теперь превращайся, Спирит Албарн.
Комментарий к Глава 50. Тет-а-тет
* Вуд-Баффало (англ. Wood Buffalo National Park) — крупнейший национальный парк Канады. Известен тем, что на его территории обитает самое большое на континенте дикое стадо американских бизонов.
** Нотр-Дам-де-Неж (фр. Cimetière Notre-Dame-des-Neiges) — кладбище в Монреале, включено в реестр Национальных исторических мест Канады.
========== Глава 51. Возвращение ==========
Город Смерти, пятница, 7:12 p.m.
Кид чувствовал себя ничтожеством. А еще всячески пытался убедить себя, что на личные заморочки сейчас нет времени. Но ни уговоры, ни угрозы, ни чертыхания не помогали, а дверь, за который выпускной бал Шибусена набирал обороты, должна была во что бы то ни стало открыться идеально симметрично. Шинигами-младший в который раз взялся за ручки гадской двустворчатой двери и попытался толкнуть их так, чтобы обе створки открывались ровно относительно друг друга. Как вообще отец допустил такую непростительную оплошность? Почему петли правой смазаны хуже, и к ней нужно прикладывать больше усилий нежели к левой? Стоило отлучиться ненадолго, и такая подлянка!
Очередной раз закончился неудачей, и чертова левая створка опередила свою правую «сестру». Кид вспыхнул от бессильной злости и снова захлопнул дверь. Хотел было сделать глубокий вдох перед новой попыткой, но синюшные руки внезапно появились из-за его спины и с силой бахнули по обеим створкам так, что они открылись мгновенно… И черте как несимметрично! Но возмутиться сим ужасным фактом молодой человек не успел, те же руки вдруг подхватили его под мышки и перенесли через порог.
— Не благодари, — Сид в смокинге приветливо отсалютовал Киду. — Не люблю смотреть, как кто-то мучается. Таким уж я был парнем.
Шинигами-младший растянул формальную вежливую улыбку, и как только Сид смешался (если с синим зомбицветом кожи, конечно, вообще можно смешаться) с толпой, тут же уныло оглянулся на дверь. Нет. Он точно доведет начатое до симметричного конца, но не сейчас. Пока есть дела поважнее. Шинигами-младший окинул внимательным взглядом сборище выпускников, напрасно пытаясь в полутьме и мешанине нарядов отыскать хоть одно знакомое лицо.
Да куда же они все запропастились, когда так нужны? Впрочем, если Кид никого разглядеть не мог, то его появление не осталось незамеченным. И первой откуда-то сбоку налетела Патти, едва не сбив с ног, обхватила за шею и чуть не придушила в объятиях: