========== Глава 53. …Душа наизнанку ==========
Город Смерти (внутри души), пятница, 8:30 p.m.
Соул слушал объяснения Маки и с каждым ее новым словом убеждался, что она права. Все именно так, как она говорила.
— …Чованг каким-то образом смог вывернуть свою и папину души наизнанку, поэтому мы так просто оказались внутри. И если папина душа — этот дом, то душа шамана — вот тот заснеженный склон, — Мака указала на брешь в стене.
— Значит, эти гусеницы… — начал было Соул, но повелительница не дала ему договорить и закончила сама:
— Питаются душой папы.
Верно, Линг ведь говорила им то же самое. На следующий вопрос решилась Цубаки:
— И что будет, когда они съедят весь дом?
Мака нахмурилась, а потом вдруг схватила заячью голову, из которой продолжали ползти желтоглазые твари, и со злостью кинула ее через брешь в стене. Тело обезглавленной игрушки последовало туда же.
— Обед закончен, — процедила она и вытерла руки о подол.
Белое на белом — и не различить, если бы не одно но. Соул увидел, как гусеницы по-прежнему лезут из заячьего тела теперь уже на снег, как равномерно спокойно сокращаются и удлиняются их тела, а адские порождения шаманской магии неторопливо движутся обратно в сторону дома. И мороз снаружи им абсолютно нипочем…
Он так засмотрелся на гусениц, что упустил момент, когда Мака неожиданно рванула вперед. Напрасно попытался схватить ее за руку, но не успел — повелительница уже пересекла тонкую грань, разделившую детскую комнату и окрестности горы Кайлас.
— Мака! Вернись! — крикнул Соул.
Вряд ли она расслышала. Ветер нещадно выл и с таким ожесточением налетел на платье повелительницы, что темно-зеленый атласный подол захлопал складками, а красиво уложенная прическа вмиг распалась. Шпильки из волос серебряными брызгами разлетелись в разные стороны и исчезли в снегу.
— Папа там! — махнула Мака рукой по направлению к скалам и рванула в том направлении, которое только что указала.
— Ну и выскочка! — рыкнул Блэк Стар. — Э! А ну стой!
И повелитель с катаной кинулся следом. Вот же два дурня! Может, гусеницам зима и не мешала, зато остальным очень даже. Кто же знал, что вместо жаркого летнего вечера им предстоит беготня по вечной мерзлоте в разряженной атмосфере? И если за Блэк Стара в пиджаке нараспашку и туфлях еще можно было порадоваться, то обнаженные плечи Маки и утонувшие в снежных заносах лодочки не на шутку испугали Соула. Два с половиной года на Тибетском нагорье научили его, что легкомысленно относиться к холоду — очень опрометчиво. Он выругался и оглянулся в поисках хоть чего-то подходящего. Как бы сейчас пригодилась любимая толстовка. Бля! Хоть футболку с себя снимай… Соул выдернул одеяло из детской кроватки, а затем опрометью помчался вслед за остальными.
Ноги в кроссовках сразу по щиколотку провалились в снег, порыв ветра выдул остатки тепла, и кожу защипал мороз. Да уж, погодка здесь (где бы это «здесь» ни находилось) не для прогулок. Если они после всего не свалятся с ангиной — считай, повезло. Но главное сейчас не свалиться бы от холода в снег и насмерть не замерзнуть.
— Твою ж мать, Мака! — заорал Соул повелительнице в ухо, когда догнал (благо, в ее обуви далеко не убежишь), и резко дернул к себе, чтобы та остановилась. — Надевай!
Прорезь в середине получилась не слишком аккуратной, но импровизированное пончо, когда Соул натянул ей одеяло через голову, хотя бы скрыло обнаженные шею и плечи. Теперь бы еще с ногами разобраться.
— Эй! — забрыкалась Мака, когда он подхватил ее и небрежно перекинул через плечо. — Ты что творишь?!
— Хочешь и дальше играть в догонялки на каблуках по снегу? — раздраженно бросил Соул и перехватился поудобнее перед тем, как стартануть за Блэк Старом, который уже давно обогнал повелительницу и скрылся за скалами.
Теперь ноги проваливались чуть глубже, но, к счастью, снег оказался слежавшимся, а Мака не настолько тяжелой, чтобы эти два обстоятельства сильно затруднили продвижение вперед или убавили скорость бега.
— И вообще, — Соул поскользнулся и еле удержал равновесие, — разве не все девчонки мечтают, чтобы их носили на руках…
— Носят на руках вообще-то не так… — заерзала Мака на плече и обхватила Соула покрепче, чтобы ненароком не соскользнуть головой вниз.
Хорошо, что ей хватило здравого смысла не начать сопротивляться или пытаться высвободиться. А то свалиться вдвоем, чтобы хрен знает сколько кубарем лететь вниз — не слишком приятная перспектива.
— Сейчас не время для ролевых игр в принцессу. Потом в них поиграем, если захочешь, — хмыкнул Соул.
— Пф, — фыркнула Мака. Видимо, не смогла придумать достойного ответа, поэтому только проворчала: — Не болтай, горло застудишь.
Блэк Стара Соул все-таки догнал. Друг топтался около занесенного снегом здания, словно вросшего в каменную породу. Красно-белые стены и серая крыша невысокого строения не представляли из себя ничего необычного — типичная для Тибета постройка, однако золоченые узоры вдоль карниза и гирлянды из разноцветных флагов, протянувшиеся от сооружения к скалам, свидетельствовали о священности места. Храм или святилище, на первый взгляд — буддийские. Только Соул точно знал, что следам буддизма в душе шамана места нет, а бонские храмы и монастыри отличить от строений желтой религии было не так-то просто, слишком долго они шли на Тибетском нагорье бок о бок, перенимая черты друг друга и заимствуя символы.
— Внутрь, — скомандовала Мака из-за спины. — Дыхание души папы идет откуда-то изнутри.
Входить в бонское святилище Соулу совсем не хотелось. Не из-за почтения к чужой религии или уважения к шаману, просто в памяти тут же всплыло то поганое ощущение от темной, провонявшей сандалом и можжевельником комнаты в полуразрушенном храме, куда их с Линг заманил Чованг. Снова лезть в эту же петлю молодому человеку казалось идиотизмом, но, похоже, выбора у них не было: надо было спасать задницу Спирита, пока его душу окончательно не сожрали мерзкие гусеницы.
За массивной дверью оказалось не так морозно и мрачно, как предполагал Соул. Он поставил Маку на ноги и дальше они с Блэк Старом двигались уже за ней, решительно шагавшей куда-то вперед: вдоль ярких, разукрашенных стен, мимо алтаря и вглубь, пока не очутились перед очередной дверью, которую охраняли изображения тигров.
Двери на этот раз открылись сами, и молодые люди, шагнув за порог храма, вдруг оказались уже не на заснеженном склоне. Здесь, где бы это «здесь» ни находилось, дышало прохладой лето и стоял в гордом одиночестве Спирит Албарн. Теперь перед ними простирался типичный тибетский пейзаж, и Соул не приметил никаких знакомых ориентиров. Горы зубчатым венцом опоясали большую котловину кобрезниковой степи*. Высокогорье. Здесь низкие температуры, резкие ветра и открытые пространства не давали шансов высоким растениям тянуться к солнцу, зато злаково-осоковые куртины среди плотных подушек кобрезника понравились бы якам — идеальное пастбище. Правда, животным в душе Чованга места не нашлось. Кроме Спирита, двух повелителей и двух оружий никто сейчас не мог потревожить покой этого укромного уголка в душе шамана.
Спирит Албарн с холодно-непроницаемым лицом стоял, чуть ссутулившись, и молча разглядывал вновь прибывших.
Блэк Стар опустил катану-Цубаки и заговорил первым:
— Далековато ты забрался, Спирит.
— Это не папа, — преградила Мака дорогу сделавшему было шаг вперед приятелю.
Она немигающим взглядом смотрела на мужчину перед собой и, казалось, не дышала. Блэк Стар недоверчиво посмотрел на повелительницу, но, увидев её суровый взгляд, снова встал в оборонительной стойке с оружием наизготовку.
На лице лже-Спирита появилась злорадная улыбка.
— Мака, — медленно проговорил он имя, будто пробуя его на вкус.
Хриплый голос не принадлежал папаше, который хоть и дымил как паровоз, но тембром обладал приятным. Ещё бы, не каждая девушка повелась бы на такие низкие басовитые хрипы, больше похожие на лай. И если Маке, и уж тем более Блэк Стару, этот лай был не знаком, то Соул слышал его уже несколько раз и сразу узнал. За личиной Спирита, без сомнения, скрывался шаман. Между тем Чованг после небольшой паузы продолжил неторопливо, по-прежнему обращаясь к Маке: