— Уже говорил твоему отцу, что у тебя очень тонкое восприятие души.
— Вот поэтому я чувствую, что он где-то рядом. Что ты сделал с ним? — спросила она без тени эмоций на лице.
— Почти ничего, — спокойно ответил лже-Спирит. — Так уж получилось, что он поделится со мной телом и своими умениями.
— Мы этого не позволим, — уверенно заявила Мака.
— Считаешь это неправильным?
— Нет. Ты не имеешь права присваивать себе чужое.
— А ты? Все вы, — он рукой указал на троицу перед собой, — имеете право забирать чужие жизни? Убили ведьму. Кто дал вам право на это? Шинигами? А если я скажу, что он лишь один из великого множества богов? А что если я скажу, что мои боги Лха** дали мне позволение присвоить себе тело Спирита Албарна… Ты, Мака, забрала жизнь моей хозяйки Гома-кьи, я заберу тело твоего отца. Равноценный обмен.
Глаза лже-Спирита хитро щурились. Он сеял сомнения и ждал их всходов в душе Маки, но повелительница была непоколебима.
— Это ложь, — категорично обрубила она. — Нельзя считать равноценными жизни тех, кто творит зло, и тех, кто пытается противостоять злу.
— Что есть зло? — не собирался так просто сдаваться Чованг. — Кто определяет, что есть благо, а что порочно? Твой Шинигами? Или мои Лха? Стало быть, на чаши весов стоит поставить двух людей и оценить их жизненный путь. Знаешь ли ты, Мака Албарн, скольких людей на Тибете я вылечил за сотни лет существования, скольким помог? Скольких сделал здоровыми или исполнил их желания? Знаешь ли ты, скольких убил твой отец по приказу вашего бога Шинигами? Знаешь ли ты, скольких сделал несчастными? Так кто из нас двоих достоин продолжить жить? Тот, кто дарует жизнь и надежду, или тот, кто их отнимает?
— Мой папа не убийца! — повысила голос Мака.
Все-таки шаман смог пошатнуть ее непоколебимость.
— Убийца, — медленно и с наслаждением проговорил он. — И вы, юные создания, тоже убийцы. Ваш бог учит вас убивать с самого детства, прикрываясь ложными представлениями о добре и зле. Но мир не черный и не белый. Все зависит от того, как смотреть и когда. Даже вечные снега на вершине Канг Ринпоче на восходе могут казаться кровавыми, а ночью черными.
Соул заметил, как Мака закусила от волнения губу, и ему это очень не понравилось. Не хватало еще, чтобы она поверила в хитрую паутину слов, в которую лающий голос Чованга медленно их скручивал. Пора было заканчивать бессмысленный философский треп.
Соул сделал шаг вперед и наигранно зевнул:
— А ты болтун, оказывается. Утомил уже.
Лже-Спирит впервые перевел взгляд с Маки на Соула и с интересом на него уставился.
— Я говорю правду. — Мужчина наклонил голову набок и с хитрой улыбкой продолжил: — А ты, Соул, называющий себя Итер, Эванс — предпочитаешь её скрывать, да? Как не рассказал своей юной спутнице Линг про личную привязанность и довел ее до крайности, так не рассказываешь своей подруге Маке правду про человека, которого она так отчаянно защищает…
Соул повысил голос и резко оборвал Чованга:
— Заткнись!
Этого он и опасался больше всего: дебаты про добро и зло хотя бы были абстрактны и вряд ли могли сильно навредить Маке, а вот конкретные факты про Спирита и Джоан — смертельно опасный яд, который не стоило разливать сейчас. Не те обстоятельства.
Шаман тем временем задал Соулу вопрос:
— Скажи, а ты тоже считаешь, что Спирит Албарн достоин жизни?
Соул, конечно, считал папашу Маки козлом и ублюдком. Ему бы очень хотелось навалять ему по самое не хочу и украсить лицо парой живописных синяков после того, что он видел и слышал в коридоре общежития Лхасы… Но даже после всего того дерьма, невольным свидетелем которого молодой человек стал, он не желал Спириту смерти. Потому что гребаный Спирит Албарн был отцом Маки, потому что любил ее (и нутро его души лишь доказало это помешательство на грани одержимости), потому что, каким бы херовым он ни был отцом, он чертовски профессиональная Коса Смерти, на которую Соул (даже себе боясь в этом признаться) хотел бы быть похожим и равняться. Вот почему, отвечая, он говорил уверенно и искренне:
— Я считаю, что не тебе решать — жить ему или умереть. И не твоим дряхлым полузабытым богам. Так что хватит трепаться, тебе пора валить отсюда.
Шаман остался недоволен. Улыбка исчезла с его лица, и он выпрямился:
— Я не могу существовать вне этого тела.
— Потому что ты паразит, — твердо вынес приговор Соул. — Ничего, Блэк Стар с Цубаки тебе сейчас выпишут билет на перерождение.
Хотелось бы, конечно, самому, но придется смириться: Линг теперь дракон на другом конце света, Мака по-прежнему не может пользоваться им в качестве косы, а список претендентов в качестве нового повелителя остался на Тибете… Хотя Соул был уверен, что звезданутый приятель быстро разделается с шаманом. В конце концов, Кид со Спиритом уже один раз его прикончили, так что дел для ниндзя здесь минут на пять, не больше.
— Ну наконец-то! — выступил вперед Блэк Стар. Его азартная улыбка и кровожадный блеск в глазах свидетельствовали, что настроен он как всегда решительно. — Я чуть не заснул от вашего трепа. Ну что, старикашка? Ты даже не представляешь, какая честь тебе выпала быть порезанным на кусочки мной, великим Блэк Старом! Передавай привет своим богам, когда отбросишь коньки, то есть ложноножки! Или как там у гусениц конечности называются…
Лже-Спирит хмыкнул:
— Ну что ж… Вы сами выбрали смерть, юные создания. — Он вытянул руку в сторону раскрытой ладонью вниз и громко произнес: — Спирит!
Из куртин травы вынырнула черная коса, хорошо знакомая всем присутствующим. Ладонь лже-Спирита уверенной хваткой сжала рукоять, и шаман довольно улыбнулся молодым людям перед собой:
— Вы даже не представляете, насколько сильны мы вдвоем со Спиритом Албарном.
Соул смотрел на двух Спиритов сразу: одного, шамана, укравшего человеческое обличье, и второго, настоящего, у которого отобрали то ли разум, то ли волю к сопротивлению. Свежесрезанный цветок эдельвейса серебристой звездой упал с непроницаемо черного косовища обратно в траву, и Соулу стало отчего-то жутко.
Комментарий к Глава 53. …Душа наизнанку
* Кобрезии — многолетние плотнодерновинные травы с прикорневыми листьями; характерные растения пологих склонов гор и высоких плато, где образуют сообщества - кобрезники, или кобрезиевые пустоши.
** Лха — в тибетской мифологии божества, обитающие в небе, они же горные божества, защищающие человека.
========== Глава 54. Театр теней ==========
Город Смерти (внутри души), пятница, 8:41 p.m.
Мака еще смотрела на отрубленную головку эдельвейса, которая только что упала в траву с черного косовища, когда Блэк Стар с боевым кличем понесся вперед на лже-Спирита с Косой Смерти. Это могло бы напоминать тренировки в Шибусене, да только с Косами Смерти, сколько помнила Мака, никто и никогда не пытался проводить боевых спаррингов в полную мощь: слишком неравными оказывались потенциалы сил, слишком большой риск получить увечья. Бесполезное занятие и лишняя трата времени как учеников, так и самих Кос…
Она еще успела увидеть пробную атаку Блэк Стара и защитный выпад Чованга: профессионально точный и уверенный настолько, будто он всю жизнь был повелителем косы. Идеальная слаженность движений тела и оружия, которым он управлял, молниеносная реакция, а значит, почти абсолютное совпадение душевных колебаний и, скорее всего, полное подчинение папы своей воле при помощи магических заклинаний. Вопросы возникали в голове Маки один за другим. Значило ли это, что с помощью колдовства или каких-то полузабытых древних знаний любой человек может быть повелителем оружия? Не нужно искать подходящего партнера и годами строить с ним хрупкую связь… Черт, даже его согласие необязательно. Все просто. Никаких изнуряющих тренировок, никаких книг по обучению техникам ведения боя и стратегии, никакого периода привыкания… Значило ли это, что шаман — первый, кто «сломал» систему? Значило ли это, что его знания, попади они теперь в руки ведьмам или другим врагам Шибусена, пошатнут равновесие сил в мире? А может, «опасная сила» таких шаманов, как Чованг, и послужила причиной запрета религии бон?