— Что-нибудь из ряда вон выходящее произошло с тобой? В твоем поведении любое желание или прихоть — это уже маленький шаг к нашей с тобой победе над легкой депрессией. — Шепард достал очки из нагрудного кармана рубашки и ловким движением усадил их на носу, удобно поправив их. Он взял блокнот и ручку и принялся делать пометки.
— Если подумать, то да, произошло, не знаю, важно это или нет, но я удивилась этому факту чуть позже. — Ответила я, вспоминая, как сегодня заглядывала в холодильник и в морозильной камере обнаружила мороженое. Банановое. Мороженое уже давно не появлялось в тех краях, а банановое уже тем более. — Позавчера я была в магазине и в буквальном смысле заставляла себя останавливаться перед каждой полкой и думать о еде, о том, чего бы мне хотелось, допустим, на ужин, на завтрак, но аппетита или былого предвкушения совсем не было, поэтому я уже собиралась набрать все как обычно, но меня отвлекли. Позвонил мистер П, он кое о чем узнал и звонил постебаться, я отошла в сторону, чтобы не мешать другим, встала возле холодильников с мороженым, и мне захотелось бананового мороженого.
— Тебе захотелось мороженого, когда ты говорила с мистером П? — спросил он аккуратно, делая маленькую пометку на бумаге.
— Я стояла, говорила с ним и вдруг БУМ, я уже хочу банановое мороженое. Пришлось там покопаться, чтобы его достать.
— Какой ты сделала из этого вывод, Эва?
— Что, когда он рядом, мне слишком много хочется. — Сказала я вслух мысль, что была в моей голове, когда мы изощрялись ласками с мороженым. От одних только воспоминаний у меня по телу пробежала наэлектризованная волна непонятно чего. — Я не знаю, как объяснить, что только при нем я не чувствую себя опустошенной, выброшенной на берег рыбой, которая задыхается без воды, шлепая хвостом!
— Ты постарайся! Ты даже не думала! Что-то почувствовав, ты сразу же забыла об этом, Эва, ты даже на минуту не задумалась, почему это происходит.
— Он не ждет от меня чего-то! — выпалила я, не в силах терпеть этого натиска, потому что за три дня от этих мыслей у меня гудела голова.
Все это время, всю эту неделю у меня только и был этот вопрос: «Почему Крис? Почему с ним?». Я все время думала, все время заставляла свои шестеренки крутиться, но ничего не происходило совсем. Никаких теплых ощущений, только лишь приятные воспоминания и легкое возбуждение при виде красноватых пятен на теле от губ или рук Шистада. Даже с этим я все равно чувствовала себя чужой и пустой в этой жизни. Пусть относительно, теперь мы с ним «пара», пусть теперь я сплю с ним достаточно, но все равно эта опустошённость меня не покидает.
— Продолжай.
— Ему наплевать, что я за человек, его не интересуют мои взгляды на жизнь, его вообще не интересует моя жизнь и мои чувства, его вообще не интересую я. С ним я не думаю о том, что «так, Эва, здесь надо посмеяться, здесь надо улыбнуться, о, а здесь сделай грустный, а потом резко веселый вид». С ним я не надеваю маску, потому что он все равно этого не заметит. Он не замечает, что у меня проблемы, что со мной что-то не так, он думает, что я — это все еще я.
— Если ты сейчас не ты, то кто?
— Оболочка. — Быстро ответила я, закрыв глаза. — Пустая оболочка.
— А что если в эту оболочку пересадить другую личность? Что если пустую оболочку можно использовать как белый пустой лист, на котором ты сможешь нарисовать то, что хочешь видеть. — Я резко открыла глаза и встретилась с внимательным глубоким взглядом доктора, который наблюдал за моей реакцией на его речи.
— Как я это сделаю?
— Это называется личностная прививка, — Шепард, чуть склонив голову на бок, стал более ясно объяснять свои мысли, чтобы они смогли дойти до простого мозга школьницы в начальной стадии депрессии, — человек на время примеряет чужую личность, иногда это кардинально меняет человека, иногда возвращает к тому, что было.
— То есть притворяться? Я и так делаю это каждый день.
— Эва, ты слышишь, но не слушаешь. — Строго оборвал меня Шепард, смиряя недовольным взглядом, когда он понял, что я в штыки воспринимаю его идею. — Ты все время играешь роль Эвы, что была раньше, я же предлагаю сыграть тебе роль человека, каким бы ты хотела стать или же просто роль другого человека. Ты раньше была решительной, смелой, дерзкой?
— Нет, — неловко ответила я, потому что его слова только сейчас начали до меня доходить, и мне стало неловко за то, что я так долго тупила. — Но, если я примерю все эти качества, я просто стану другим человеком, а я хочу избавиться от этого угнетающего чувства ненужности этому миру и стать обычной Эвой, которая любила гулять по парку, которая каждую субботу ела мороженое перед телевизором, которая любит и ждет маму! Я не хочу становиться решительной, смелой, дерзкой, я хочу вернуть свою жизнь!
— Эва, ты взрослеешь, ты уже не вернешься сознанием в себя прошлую, ты просишь нереального. Сначала ты говорила, что хочешь избавиться от пустоты внутри себя, теперь ты заявляешь, что хочешь вернуть себя прежнюю, не понимая, что такое невозможно. Что ты хочешь, Эва?
— Я уже сказала, чего хочу. — Выдохнула я, сжимая переносицу и сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать, встать, хлопнуть дверью и уйти восвояси.
— А я сказал, что это невозможно. — Уже ровным тоном заговорил Шепард, будто не было этого громкого повышенного тона, который вот-вот перешел бы на крик. — На прошлом сеансе ты сказала, что вы расстались с парнем, потому что заметила, как его мысли и видение мира стали твоими, и что так не должно быть. Почему это не сделать целью?
— Что именно? Увидеть мир своими глазами?
— Именно! А этого ты не увидишь, если будешь цепляться за прошлый образ себя, ты это понимаешь? Я предлагаю обсудить образ, какой бы ты хотела видеть в итоге, и попытаться адаптировать его под тебя, чтобы ты плавно переходила к нему или резко, тут как сама захочешь.
— Ладно, я согласна. Что надо делать?
— Не быть собой.
***
Не быть собой? Ладно быть такой один вечер, и то я с треском провалилась. Стоит только вспомнить все: я разве что не напилась и не вешалась на первого встречного, а переспала с Крисом и опять спала у него.
И что вообще значит не быть собой? То есть не быть той, какой я была раньше? Или не быть такой, какой сейчас? Черт, надо было спросить об этом доктора на сеансе, а не сидеть насупленной и злой, а реально что-то спрашивать, идиотка. И что мне вот теперь делать? Ах, да, точно, не быть собой!
— Твою мать, — злобно прошипела я, пиная камень, который встретился на моем пути.
Эх, было бы круто, если вот так вот свалилась на тебя проблема, и ты просто пнул со всей силы и пошел дальше довольный!
— Бу! — я пискнула от неожиданности и локтем ударила что-то твердое, и услышала кряхтение. Открыв глаза, я нахмурилась и, подойдя к объекту, еще раз его ударила.
— Ты совсем больной? — закричала на Криса, который смеялся и морщился от боли одновременно, и еще пытался изворачиваться от моих ударов.
— Ой, да ладно тебе, — пытался отмахнуться он, отходя подальше. — Ты напала на меня!
— Ты напугал меня, идиот! — крикнула я, еще раз стукнув его по спине. — Ты что вообще делаешь? Подожди, ты что, пьян?
— Не-е-е-ет! — протянул тот, заливаясь смехом и сжимая живот. Я одна не вижу тут ничего смешного? — Ты бы слышала свой писк! Как девчонка, такая а-а-а! Боже!
— Я и есть девчонка, — ответила я, чувствуя, как во мне закипает злость. Я подошла ближе, чтобы снова его стукнуть, как почувствовала странный запах. Знакомый странный запах. — Ты обкурился.
— Тс-с! — он прислонил палец к моим губам и попытался сфокусировать взгляд на моем лице, и чем ближе он стоял, тем больше подтверждалась моя гипотеза: его зрачки расширены, зрение не адекватно, и теперь я четко чую аромат травки. — Никому не говори…
— Тут никого нет, — рявкнула я, отдергивая его руку от моего лица. — Ты зачем сюда приперся?
— Э-э-э, — Шистад выровнялся, закрыл рот и начал озираться по сторонам. Круто, он не знает, куда его привело.